Мертвят неправильные боги,
Тупеет двадцать пятый кадр,
И, вне порока, на пороге
Рассвета, где диагноз строгий,
Жиреет март.
Простите – я успел, я стылый,
Неподражаемый, живой,
Мне – черен плащ,
Мне – хохот гнилый,
Мне – уголок живой…
Мой жирный март
Сожрал подстрочник,
Я жизнь безбожно переврал,
И пал последний мой источник,
И, падая, в тебе попал. |
