На площадях понты и пена,
Тревожно щурится конвой,
А где-то девочка Елена
Заварит мяту, зверобой.
Она робеет и смеётся,
Но верит: истина в плену,
И власть от страха наебнёться,
Чтоб не достаться «никаму».
Пусть замогильный слышен шёпот,
Пусть сверху долбит фээсбэ,
Не страшен путинский ей хохот
В этой февральской кутерьме.
Она, конечно дура дурой,
Но счастлива, сомнений нет,
Богата мыслями, натурой…
Ей только сорок восемь лет. |