А ты знаешь, дружище, что прекрасные лебеди и даже мерзкие грифы, когда встречают друг друга, живут потом вместе всю оставшуюся жизнь? Коню понятно, что запредельное внезапное ожидает нас везде. Сквозит отовсюду. Из любой чреватой точки. То бишь, любая точка чревата им. Внезапным. Запредельным.
Вся наша жизнь – сплошь ритуал. А одной, из различных внезапностей, является ритуал любви. Внезапной. Жрицы этого ритуала есть некие медиаторы по выявлению беспредельного. Да.
Вот я написал вчера. Думал об N. Грустил. Пил водку. Жевал сухари с огурцами. И написал.
Холодный асфальт под ногами
В окурках, грязи и снегу.
Как хочется быть моногамным,
А вот не могу, не могу.
Топчусь по земле мастодонтом,
Норд-осту попав на прицел.
Но мало в топтании понту,
Когда не сумел, не сумел.
Нет сил, совладать мне с гортанью,
Как скоро меня заебли.
Теперь обречён на молчанье
Червивой и рыхлой земли.
Нет. Чёрт. Я хотел написать что-то, типа, в жанре диалога. Или монолога. Ибо это наидревнейшая попытка человеческого опыта вывести наружу всяческие игрища с запредельным. Но накануне я читал Евгения Рейна. Заварил чай и отрыгнул стих. Наверное хуйовый. Вы скажете: чувак, а чего ты эту поебень не бросил в кузов газвагена? Не закопал в землю? Не смыл в унитаз? Хз. |
