Хочется напиться вусмерть, но повод какой-то тухлый:
Просто трудно заканчивать то, что начато не тобой.
Возле моей постели стоят белые туфли,
Не новые, не совсем новые, уже топтанные чужой ногой.
И музыка звучит древняя, не мной в первый раз услышанная,
И письма пишутся почерком, очень похожим на мамин,
И все какое-то старое, и я не становлюсь выше,
Красивее, лучше, женственнее, и что-то случилось со снами -
Они повторяются по нескольку раз, одинаковые и скучные.
Снится то драка какая-то, то дом какой-то, то детство...
А кто, как не ты, знает, что делать, чтоб стало лучше?
Кто еще может сбить привычный ритм моего сердца?
Давай убежим туда, где не ступала нога человеческая,
Давай потеряем память... Я стану твоей первой,
Я дам тебе новое имя, и ты мне, и будет легче
Жить в устаревшем мире новым Адамом и Евой.
Черт с ней, с этой музыкой, черт с ними, с этими туфлями, -
Я с удовольствием все забуду и научусь дышать заново.
Только бы глаза твои перестали быть такими тусклыми,
Только бы ты смог не быть частью этого старого,
Только бы найти то место, где уже не хочется напиться,
Чтобы забыть, что все вокруг не мое, а чужое.
Просто без снов уснуть бы с тобой в обнимку, просто забыться,
Так, чтобы саму себя наконец оставить в покое. |
