Раньше люди носы теряли. Теперь это лечат. Все-таки медицина на месте не стоит и совершенствуется. Сейчас нос даже пришить могут, если очень сильно попросишь. Но до сих пор медицина бессильна, когда человек теряет свой гражданский долг. Особенно если ей, медицине, человек этот несимпатичен.
– Ты мне Петров несимпатичен, – говорит она в лице молоденькой врачихи Машеньки. – Ты мне антипатичен.
– Я не виноват. Он сам отвалился, – хмуро отвечает Петров и протягивает её ладонь с уже почерневшим гражданским долгом. – Вот! Видите? Разреза нет.
– Да мне плевать, Петров! – спокойно говорит Машенька и строго в медицинскую карту пальцем тыкает. – Тебе когда прописали на выборы ходить? А?
– В прошлом году, – признается Петров и вдыхает.
– А таблетки тебе какие прописывали? – продолжает она его мучить.
Петров стыдливо отворачивается, прячет руку с гражданским долгом за спину и молчит.
– Разные. Петров, таблетки. И либеральный, и патриотические. Даже красненькие давали, социалистические, – говорит Машенька грозно. – И что? Ты их пил?
Петров продолжает молчать. Но врачиха не успокаивается.
– Пил? – кричит она.
– Нет… – выдавливает из себя Петров.
– Вот! – отчего радуется Машенька. – Не пил… Конечно гражданский долг отсохнет. Если ничего не делать все отсохнет. А теперь что? Что теперь, Петров, я тебя спрашивают!
– Может меня в амию? – промычал он.
– Ха! Ха! Ха! – размеренно и по слогам произнесла Машенька. – В армию очередь на несколько лет вперед. И армия для нормальных членов общества! Для тех, кто работает, платит налоги, сообщает в милицию о преступления. А что ты, Петров, делаешь?
– Я поэт… – пробормотал тот.
– А работаешь где?
– Песни в переходе пою…
– Вот! – Машенька всплеснула руками. – Куда тебе в армию! Тебя даже в милицию не возьмут. Ты же бесполезен для общества! У тебя оттого гражданский долг и отсох – ты пустое место. Ноль!
– И что теперь? – грустно спросил Петров.
– Теперь? – врачиха усмехнулась. – Теперь медицина бессильна!
– Но доктор…
– Что доктор? Что доктор? Признайся: прижала тебя общественность к ответственности? Прижала? И ты заюлил, занервничал, о долге гражданском вспомнил. Не хочешь платить по счетам обществу, да?
Петров промолчал.
– Почку жалко? Да, Петров? Ничего вторая останется.
Машенька взяла медицинскую карту, раскрыла её и начала что-то писать.
– На операцию, Петров, на операцию. После неё гражданский долг сам вырастит. И смотри, чтобы снова не отсох! Второго сердца у тебя нет… |
