тепловозтепловоз.com

выйди за пределы восприятие без границ


В Тамбуре

03:06 ????ff????: ?? ?? ????...
08:44 wdr: ? ?? ?? ??...
13:36 ????ff????: ???????
13:35 ????ff????: ?????? ??...
10:55 Ivan Kulinski: ??? ?? ???...


В Камментах

11:36 Vel к Vel: ????? ?????????...
20:37 ?? ?? ??? ???? ... к Андрій Любка: пиво
05:16 Chinasky к Maksim Usachov: Мудрый монах и ...
05:12 Chinasky к Maksim Usachov: *** (Иглой стуч...
16:51 ляляндра к Chinasky: Метелики


Вход
ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация


Отдельные вагоны

Литконкурсы

Спам Басаргина

Багаж

Предложить в Лучшее

Книга ЖиП

...ДИЗМ

Автобан

Вова, пошел нахуй!
Последнее: 2023-06-02 08:30
От Ооо

Спецтамбур для объявлений
Последнее: 2019-09-30 15:38
От Шкалабалав


Сейчас на сайте зарегистрированные:




Наши кнопки
ТЕПЛОВОZ.COM: Восприятие без границ!

Добавь кнопку Тепловоза на свой сайт!

Укр>Рус переводчик

Лента креативов
14 окт 2008 * Chinasky: Учитель (43) +1.39 (35)    
14 окт 2008 злайа сабака: Путь колобка (14) ... (5)    
13 окт 2008 Саша Дохлый: 3 (15) -0.17 (12)    
-> 13 окт 2008 Maksim Usachov: Этика бессознательных-7 (10) ... (4)    
13 окт 2008 Sleep-Polina: Вечерело (4) ... (3)    
13 окт 2008 ночной сыщик: беломорка (6) ... (5)    
12 окт 2008 Саша Дохлый: 2 (12) +0.6 (15)    


КРЕО2008-10-13 : Maksim Usachov : Этика бессознательных-7 версия для печати печать с комментами

Если кто-то читал мой рассказ «Пейзажи и портреты», сразу предупреждаю, дальше один из его вариантов. Переделанный понятное дело, но все-таки….

Глава шестая,

Когда-то давно, в другом мире, в другой жизни я жила там, где кончается стекло, но мир, видимый людьми из окна, еще не начался. Я не знала, кем я была. Духом? Пылью? Я – безликое и непонятное Оно. Была ли я мужчиной? Женщиной? Не важно. Ведь вся жизнь всего лишь медленная смена окон, в котором нет места этим глупостям. Как улитка, переползала от одного окна к другому, задерживаясь только для того, чтобы заглянуть в них. Единственное моё занятие: наблюдать за Обстановкой. Если попытаться объяснить, что я вкладываю в это слово, мы неизбежно упремся в мир людей. В бесчисленные предметы, которыми забиты комнаты. Но не каждый из них в отдельности. Я смотрела на всю их совокупность и то, как лежит правый ботинок и насколько он изношен – равно важно. И в этих бесчисленных витражах реальной жизни я пыталась увидеть отпечаток мира, Обстановку. Самое поразительное, что делала я это… просто так. Не ради какой-то обязанности, а от скуки. Ведь жизнь отмеряла мне не часы и минуты, а окна. Два окна назад, сто, двести. Я тогда даже смутно не осознавала, что существует время.

Я выхватывала все сразу, даже те детали, которые для вас слишком мелки и незначительны. Красный шарф – болезненно и небрежно висит на стуле, раскрытая книга, забытая почему-то под кроватью, колготки, которые лежат в тарелке на столе – все это как я по неопытности принимала за ваш мир. И от скуки, милый Саша, исключительно из-за неё, я домысливала: почему застывшие за окном вещи расположиться именно так? Искала гипотезы, схемы, просчитываю движения предметов и людей. Это была игра, немного смешная и глупая. Просто счастье, что никто не видел меня со стороны. Но однажды, в череде медленно проживаемых мною окон, я увидела странную комнату, прямо на стене которой нарисовали картину. Вокруг, по комнате были сложены картины, альбомы, пакеты, прислоненный к стене стоял мольберт. Признаться, я замерла. Застыла разглядывая её. И так увлеклась, что совсем не заметила, как в комнату вошел человек. Я никогда не была невидимой. Иногда я ловила испуганные взгляды, не вовремя вторгнувшихся в обстановку людей, но обычно я успеваю исчезнуть раньше. Но в этот раз человек остался мной незамеченным совершено. Его присутствие я осознала только тогда, когда он спросил меня:

- Кто ты? Что ты там делаешь?

От испуга я рванулась от этого окна, что пролетела сразу несколько, но и тогда не остановилась. Окна мелькали одно за другим, медленней конечно, но не безостановочно. Так что когда я наконец успокоилось, то не смогла сразу и вспомнить сколько окно прошло с того самого окна. И знаешь зачем, милый Саша, мне понадобилось это знать? Я захотела вернуться. И плевать на страх. Просто взять и вернуться. Обстановка той картины просто притягивала меня. Пришлось медленно и осторожно ползти обратно, в надежде не пропустить нужное. И видимо мне так сильно хотелось вернуться к нему… Человек стоял ко мне спиной, на третей ступеньке лестницы и дорисовал, почти у самого потолка, небо. Я посмотрела немного на художника, а потом переключилось на созерцание картины, погрузившись в мелкие и зачастую непонятные детали. Жаль, что из окна было плохо видно и приходилось напрягаться, чтобы рассмотреть их, я прислонилась к стеклу, еще чуть-чуть и выдавила бы.

- Не пугайся, - вдруг я услышала я художника.


Я оторвалась от картины и посмотрела на него. Он сидел на лестнице, курил сигарету и тоже смотрел на меня.

- Не пугайся, – повторил он. – Ты что там делаешь?

Я промолчала. Я вообще была немного деревянной. Представляете, Саша, единственное, что я смогла тогда придумать в ответ: живу. Но это показалось мне глупым, и я промолчала.

- Ты там живешь? Да? – ответил за меня человек, затушил сигарету и спустился с лестницы. – Ты слышишь меня?

Я кивнула.

- Ты действительно там живешь? – спросил он, подходя к окну.

Я кинула опять.

- А можно я загляну к тебе? – спросил это наглое существо.

Я попыталась представить, как это может получится, и поняла что ничего у меня нет, просто пустота, только окна, окна, окна, окна...

- Можно? – еще раз спросил он.

Я не успела еще раз пожать плечами, когда художник открыл окно. И тут меня начало просто затягивать вовнутрь. Он неожиданности, конечно, закричала и попыталась зацепиться за что-то, но засасывало меня с такой силой, что буквально через несколько секунд я вывалилась на человека. Сшибла, ударившись лбом об его подбородок. Очнулась на полу, а рядом сидел человек и потерила свою челюсть. Потом посмотрел на меня и спросил:

- Ты в порядке?

Я прислушалась к своим ощущениям и опять кивнула. Ну, туповатая я была, туповатая. Я кивнула. А он поднялся, встряхнул головой и подал мне руку. Я посмотрела на него и самостоятельна, без его помощи встала. И тут же, моментально, завалилась на него. Засмущалась, помню… Вскочила и даже отступила на три шага. Но он поднялся, с улыбкой и не сказал ничего. Постояли несколько мгновений молча, а потом я резко развернулась и пошла к картине.

- Подожди! Ты кто? – услышала я вслед.

И тут я не выдержала и ответила.

- Я то, что смотрит в окна.

- Тебя так зовут?

Я улыбнулась и произнесла:

– Разрешите посмотреть на вашу стену? Меня она… заинтересовала.

Он взглянул на картину.

– С одним условием. Я напишу ваш портрет.

Я пожала плечами.

– Если это будет не сложно.

– Совсем нет. И совершенно не больно, – ответил он улыбаясь.

Но шутки я совершенно не почувствовала, и поэтому молча направилась к картине. Он же зашуршал чем-то за спиной.

Там был изображен город. Маленькая улочка, скорее переулок из жмущихся друг к другу двух и трехэтажных домов, над которыми нависали огромные тени невидимых на картине высоток. Три огромные тени падали на переулок словно полосы, в месте своего падения превращая мир в нечто странное. На солнце все было обыкновенным: прохожие, как обычно в разноцветных одеждах, может только немного больше синего цвета. А в тени лица прохожих бледнели, становились невообразимо скучными, с черными провалами вместо глаз. Их одежда претерпевала превращения: из шелковых мужских рубашек проступали хлопковые неизменно белые офисные сорочки, из коротких ситцевых платьев наружу проникали черные шерстяные юбки и серые кофты. Слева на груди у людей появлялись маленькие таблички, на которых без сомнения должна была написана должность и фамилия владельца, но из-за невозможности изобразить такие мелкие детали, оставленные художником одинаковыми матово-серыми. От подобных превращений, больше всего страдали женщины, даже мне идентичность их одежд казалось неестественным, а строгое одинаковое каре их причесок вызывала дрожь. Метаморфозы эти не происходили мгновенно, как только человек попадал в тень. Граница превращения была нечеткой. Меньше всего изменениям подвергались автомобили, которые проезжали по мостовой. Видимо чем больше скорость, с которой проникают предметы и люди в тень, тем меньше она успевала их поразить. Но среди пешеходов я увидело нескольких, которые в самом центре светлых полос, были безукоризненно серыми, будто тень тянулась за ними. И наоборот, яркие пятна платьев и рубашек в самом сердце тени.

В середине переулка были нарисованы трамвайные рельсы. Они тоже страдали от тени. В свету рельсы извивались, словно два ручейка, условно сохраняя параллельность, только в направлении – не более. Оставаясь абсолютно самостоятельными, они иногда угрожали разойтись, а иногда, не менее опасно, стремились пересечься. В тени же рельсы становились прямыми и строго равноудаленными. По этим рельсам, прямо в тень въезжал голубой трамвай с надписью «ЦИРК», облепленный огромным количеством разноцветных воздушных шариков, привязанных ко всему, к чему можно. Та часть трамвая, которая уже въехала в тень почему-то исчезла, пропал вагоновожатый и часть передней двери. Мне почему-то стало страшно, что трамвай пропадет в тени навсегда и больше не появится в свете. Только дома оставались почти неизменными. Лишь окна их в тени были черны и пусты, а в свете блестели, отражая солнце.

- Я назвал эту картину «Утро» - услышала я и повернулась к нему. – Не двигайся. Я почти закончил.

Я опять отвернулась.

- Почему утро?

- Только утром на этот переулок ложатся такие тени.

- Это действительно существует?

Человек задумчиво проговорил, не отрываясь от холста:

- Я думаю, что все придуманное, написанное, нарисованное или воплощенное каким-либо другим способом, существует. То, что получило своё воплощение на бумаге, стене, на пленке – уже реально. Другое дело, если в той жизни, которую мы называем реальной, мы – люди – не сталкиваемся с подобным. Но это так условно. Вот, например, ты разговариваешь со мной и этим подтверждаешь свое существование, но, сколько других не существует для меня только потому, что не заговорили со мной? Не отказывать же в возможности их существования, основываясь только на том факте, что я, по какой-то причине, не являюсь для них интересным собеседником? Не будет ли чересчур самонадеянным ставить себя в центр мира, который возможно даже не осознает моего существования? Нарисовано мной, может бать, как выдумкой, так и озарением. Или, если угодно, прозрением. Мы же с тобой разговариваем? И нам не нужно доказывать друг другу своё существование, хотя мне наверняка пришлось бы доказывать другим реальность нашей беседы. Особенно если учесть, что я даже не знаю, с кем разговариваю.

Человек отложил кисти.

- Все.

- Я могу посмотреть?

- Нет, на неё еще нельзя смотреть. Я нарисовал только тебя. Картина еще не закончена. Нужен фон.

- А когда она будет закончена?

- На неделе. Наверное... Я медленно пишу картины сейчас. Работа, - он развел руками. – Чтобы жить, надо вертеться, зарабатывать деньги.

- В таком случае: мне пора, – сказала я.

- А когда зайдешь? Оценить картину?

- Позже. Не переживайте - я любопытна.

Я направилась к окну. Мне захотелось схитрить и все-таки взглянуть на картину, но человек, как бы невзначай, закрыл её собой. Усмехнувшись, я вышла из этой Обстановки.

Впервые в жизни мне было неинтересно созерцать Обстановки. Или может лучше называть их Пейзажами? Забавно, но для людей то, что я вижу в окнах, самое нутро мир, отгороженное стенами - это картина, на которой изображена их жизнь. А для меня внутренности квартир мир внешний, в котором вместо усталой заснеженной голубятни – клетка с кенаром, вместо магистрали – коридор, вместо пляжа – не застеленная кровать.Вот так во мне начало пробиваться к свету тщеславие. Я вдруг представляла себя не просто чем-то, безлично перебирающим обстановки, а коллекционером картин, на которых изображены виды в окнах. Да, мир не обрел смысл, но появилась логика. С новым энтузиазмом я начала пересматривать окна, копаясь в их экспрессиях и выраженных в неожиданной композиции мебели образы. Но за этим коллекционировании я не забыла о художнике. И однажды я вернулась в комнату на стене которой он писаол свое утро.

В полупустой комнате (хотя нет, появился диванчик) художник сидел на полу и что-то ел из железной миски. Картин поубавилось, у двери стояли какие-то пустые бутылки, а в углу - мольберт с каким-то наброском. Я постучала в окно. Он встал и открыл окно, меня вновь стало затягивать вовнутрь, но я довольно ловко спрыгнула.

- Привет! – поздоровалась я.

- Привет! – сказал художник. – Ты знаешь, я ужасно виноват, но картина не готова.

- Очень жаль, - расстроено, проговорило я.

- Прости, я просто не успеваю. Сейчас много клиентов, мне даже нет времени стол себе купить.

- Клиентов?

- Ага. Заказ за заказом. Уже с ног сбиваюсь, расписывая стены.

- Ты рисуешь картины? Такие как эти? – я показало на изображенный на стене переулок, над которым появилось небо.

- Да нет. Это-то никому не надо, - он рассмеялся. - Я – маляр.

- Кто?

- Хотя нет! Какой же маляр? Называют меня модно – дизайнер интерьеров. Смотри: я беру кисточку и краски, и маленькими мазками пачкаю стены. Чем больше красок и тоньше кисточка – тем больше мне заплатят. После каждого квадратного метра такой мазни я начинаю ненавидеть живопись.

- Глупо. Почему же тогда не рисовать картины?

- Уж не знаю. Непрактично, наверное. Хочешь что-нибудь выпить?

Я пожала плечами.

- Не знаю.

- Подожди я сейчас.

Человек ушел из комнаты и через минут пять вернулся с бокалами и бутылками.

- Слушай, вина у меня нет. Будешь водку? Или это некультурно предлагать тебе водку? Да еще из бокалов. Но у меня есть содовая.

Я улыбнулась. Он разлил в длинные бокалы водку, мне совсем чуть-чуть, разбавив содовой, себе половину. Я взяло бокал и осторожно попробовало. В бокале была гадость. Я осторожно поставило бокал на пол.

- Не нравится? – спросил художник.

- Гадость.

- Гадость, - согласился он и выпил содержимое бокала залпом.

- Как ты можешь это пить? – поинтересовалось я скривившись.

- Привычка. На работе сплошные нервы. Заказчики считают себя пупом земля, хотя… - он махнул рукой. – А приходишь домой и снимаешь стресс этим. Да и друзей проще к себе вытянуть не на чай, а пропустить по стаканчику. На самом деле мне просто скучно.

- Так пиши картины.

- После работы? Не могу. А не работать тоже не получается. Вот такие мы – люди.

- Я пойду.

- Уже?

- Да. Я еще зайду. Только пообещай мне одну вещь.

- Конечно.

- Пиши картины, хорошо?

- Портрет твой закончу сегодня! Обещаю.

Он улыбнулся.

- И мой портрет тоже!

Я помахала ему рукой и вышла. Пролистав совсем омного-много окон, и я вновь зашла к художнику. В комнате появилась мебель, ковер. Вещи расползлись по комнате, оставив свободной только стену, на которой был нарисовано то самое утро. Было темно. На диванчике спал он. Я подошла и положила руку ему на лоб. Но он даже не пошевелился. Тогда я толкнула его. Что-то пробормотав, он перевернулся на другой бок. Я рассердилось и затрясла его.

- Машка… ну отстань… - сказал он и попытался оттолкнуть меня.

Я затрясло его сильней.

- Отстань от меня! Я сплю! – крикнул он, и посмотрел на меня.

- Ты кто? – спросил он. – Как ты попала ко мне?

- Через окно, – ответило я и помогло ему сесть.

- Через окно? Что тебе нужно? – настороженно спросил он, и замотал головой, будто отгоняя что-то.

- Ты обещал показать мой портрет.

- А, так ты Машкина подружка. Как там тебя – Света или Оля? Чертова голова, - застонал он. – Зачем в окно то было лезть. Да еще ночью. Пришла бы завтра, показал бы я тебе твой портрет. Или тебе хочется побаловать меня? – он как-то мерзко усмехнулся и схватил меня за руку.

- Я не Машка, не Света, и не Оля. Вспомни, я то, что смотрит в окна.

Он отпустил меня, неловко встал и, пошатываясь, пошел к противоположной стене. Зажегся свет.

- А. Я помню тебя, – Он стоял, шатаясь. – Твой портрет я написал. Ты мечта, которая где-то рядом. Маленький кусочек мира, в который все равно никто не верит. Я тебя ждал раньше, думал ты все объяснишь, расскажешь как оно правильно… Пойдем. Он в чулане.

- В чулане?

- Ну конечно, а где еще хранить это никому не нужное дерьмо?

Я пошла за ним в маленькую комнату без окон, буквально забитую картинами, книгами, рамами и непонятными свертками. Он долго рылся, пока не достал откуда-то сверху большой альбом, раскрыл его и протянул мне.

На синем фоне была изображена женщина в длинном платье. Перед ней прямо в воздухе висело раскрытое окно, а рядом, совсем недалеко, еще одно на этот раз закрытое, чуть дальше – третье, потом еще одно, и дальше до бесконечности висели окна. Женщина держала в одной руке кисть, а в другой палитру. Она смотрела в окно, как будто оценивая, какого мазка еще не хватает. А из окна смотрел художник.

- Кто это? – спросила я.

- Это ты, – ответил человек.

- Разве я женщина?

- Естественно.

- Я не могу быть женщиной

- Откуда ты знаешь? – спросил он. – Ты прекрасная женщина. В таких влюбляются, таких любят по-настоящему.

Я задумчива смотрела на картину и, не обратила внимание на то, что он подошел ко мне ближе.

- Почему у меня в руках кисть? Художник же ты.

- Ты тоже художник. Я нарисовал тебя на этой картине, а ты можешь нарисовать меня в этой жизни, – он подошел еще ближе

- Я сегодня сделало два открытия, – сказало я иронично. - Я оказывается женщина. И даже изменяю мир. Прости, мне надо подумать над этим, – я развернулась, чтобы уйти.

- Подожди, - сказал он. – Подожди. Я знаю, тебе будет сложно меня понять, но я должен попытаться. Я не могу тебя отпустить. Ты мне необходима. Я сейчас пьян и путаюсь во всем, поэтому сумбурно говорю, но ты должна понять: ты необходима мне! Знаешь, я одно время думал, что ты муза? Ты слышала о них? Это богини искусства, которые приносят людям вдохновение. Твое посещение разбудило во мне то, что дремало до этого.

Я посмотрела на него недоуменно.

- Я то, что смотрит в окна. И мне пора идти.

Да-да, милый Саша… Да-да. Я была непроходимой дурой. Ужасной дурой. Самое смешное мне хотелось остаться. Достать все картины посмотреть их все…

- Останься!

- Нет.

Он опять схватил меня за руку.

- Останься!

Я потянула руку, но он держал крепко. Я попыталась разжать его пальцы, но он потянул меня к себе. Испугавшись, я начала вырываться, и, не удержавшись на ногах, повалилось на пол. Он упал сверху. Мы начали молча драться. Он, тяжело дыша, пытался прижать меня к полу и оттянуть подальше от двери. Я пыталась добраться к двери, в ужасе понимая, что в комнате нет окна, а значит, убежать нельзя. Нужно сначала выбраться из чулана, а потом бежать к спасительному окну. Мы мешали друг другу, на нас падали какие-то вещи. Я неожиданно обнаружила, что умею царапаться. Избавление пришло ко мне неожиданно: мы задели какой-то стеллаж, и на художника упало что-то тяжелое. Он обмяк. Я выбралось из-под него и, убежала, громко хлопнув за собой окнами…

Я бы никогда не решилась вернуться в ту комнату, если бы однажды не увидела его автопортрет. Он изобразил на нем себя, распятого на оконной раме. Две маленькие форточки наверху и два больших окна внизу образовали крест, к которому он и прибил себя. Склонив голову на левое плечо, художник смотрел на кого-то, о присутствии которого намекала тень, легшая под ноги распятому. За окном был изображен тот самый переулок с первой картины.

Художник сидел в кресле с колесами и смотрел в окно. Я присела около него на подоконник. .

- Привет!- сказал он. – Я должен попросить у тебя прощение.

Я кивнула.

- Тебе, наверное, не понять, но у нас – людей, иногда бывает какая-то непонятная тоска по несовершенному. Обида какая-то. Кажется, вот оно рядом было. А я лопух, пропустил. Иногда из-за этого мы совершаем безумные поступки, о которых мы будем жалеть все жизнь. Прости.

Он замолчал, у меня тоже не было слов. Мы посидели немного в тишине, пока я наконец, не высказало то, давно обдуманное, из-за чего и вернулось.

- Ты тогда назвал меня художником. Не тем, который пишет картины, а который пишет жизнь. Знаешь, сейчас я согласна с тобой, хотя тогда эта мысль показалась мне глупой. Действительно, прикасаясь к миру даже на мгновенье, я изменяю его. И это прекрасно. Только ты пострадал от моего прикосновенья?

- Наверное, нет. Я же не знаю, как могло быть иначе. Я много работал. Я обеспечен. Любим и… И люблю. Не все, конечно, было гладко, – он с досадой ударил по кулаком по креслу. – Но по-другому видимо нельзя. А художником я так и не стал. Но что жалеть об этом.

Я внимательно посмотрела в его глаза и произнесло:

– Но я также поняло, что когда я касаюсь тебя, ты тоже касаешься меня. Ты такой же художник жизни.

- Значит, я тоже пишу жизнь? Только специализация у нас разная. Ты то, что смотрит в окна. А я то что, смотрит из окон, – сказал он и весело рассмеялся.

- Конечно. Тебе осталось только запечатлеть это на холсте. Это ведь легко? Правда?

- Правда, - ответил он и улыбнулся.

Я молча взяла его за руку. Я простила его. Он сжал мою ладонь и тоже простил меня.

- Скажи: а кто такие музы? Что они делаю? Где живут?

- О! Это долго рассказывать...

Я улыбнулась. И на мгновение мне показалось, что в его истории должно быть больше смысла, чем созерцании безжизненных комнат. Но только на мгновение


Голо-совалка
Правила

+2Шедевр! Одно из лучшего здесь!
+1Понравилось
+0.5Что-то есть
0Никак
-0.5Хуже чем никак
-1Отстой
-2Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза!
Средняя оценка крео: . . .
Проголосовавших: 4

! Голосование доступно только авторизованным пользователям






Перейти в профайл, отправить ЛС

Maksim Usachov пишет:

*** (Иглой стучала медсестрица в вену.)
Мудрый монах и коррупция
Hush-арт
Я тихо пью, в дверь ломится эпоха
Сказки в тренде
Отцы и дети
Мобилизация
Порядки
Тапки
От улыбки хмурый день…
Валька
Венера и Прометей
Цензура и девочка Лена
Пушкин
Новый мир
Волшебница Ира и принц
определение
Роман без названия. 2-3 глава
Волшебница Ира и велосипед (детская сказка)
Ребро Адама
Мадам Штейн (креатив удален)
 
... и еще 105 (!!!) креативов ...



Maksim Usachov отстаивает:

Елене П***, которая верит в хуйню
Вспомнилось
Симптомы всенародной любви.



КОММЕНТАРИИ


 Мне впадло было писать мое имя  1   (140077)     2008-10-13 22:29
кое что мне напомнило... даже незнаю что...
понравилось короче сильно. спасиба. +респект

 Маша Порываева  2   (140092)     2008-10-14 01:31
ну в одном месте у меня возник протест. эта специальность называется - финишная отделка, а художников, которые её выполняют, называют финишниками.
а дизайнер интерьеров это тот кто продаёт финишников и краску.

идея неплохая. вообще мне нравятся все попытки как-то визуализировать сеть через понятные образы. это вообще сейчас первостепенная важность.

скажите мне честно, у вас что? постмодернистические наклонности?

 чувак с удаффа  3   (140108)     2008-10-14 10:06
"Я думаю, что все придуманное, написанное, нарисованное или воплощенное каким-либо другим способом, существует." - Как же заебал этот субъективный идеализьм и его производные...
А каждое предложение дорого автору, интересна? Такое впечатление, что он готовица к публикации с гонораром от объёма. Многословие и излишние подробности портят впечатление от симпатишных, хотя и банальных, построений. +0.9

 Maksim Usachov  4   (140117)     2008-10-14 12:07
Спасибо!

Маша, что значит наклонности. )) Я стараюсь им быть.

чувак с удаффа. ну, меня вряд ли можно назвать идеалистом. )) это слова женщины, её рассказ. не более того. Вы действительно считаете, что вот этот роман/повесть/текст где-то опубликуют? Я очень сомневаюсь. ))

 barraccuda  5   (140122)     2008-10-14 12:45
В избранное. Мне понравилось +1.5

 Maksim Usachov  6   (140159)     2008-10-14 19:00
barraccuda: спасибо!))

 Та, что на ушко шептала  7   (140248)     2008-10-15 15:57
Когда читала, то показалось, что это была попытка заглянуть в зазеркалье собственной души. Интересно.

 griol  8   (155185)     2009-02-21 16:25
---чувак с удаффа 140108
"Многословие и излишние подробности портят впечатление от симпатишных, хотя и банальных, построений."
Есть "странность" в сказанном, попробую разложить, для себя пожалуй, пойду с конца. Т.е. - построения симпатишные (с) и в тоже время банальные. Вроде бы противоречие, т.е. построение небанально. И отсюда вытекает, что красивое (мечту или что не знаю) многословием не испортишь, оно изначально не вульгарно.
Впрочем это моё мнение.

 griol  9   (155186)     2009-02-21 16:25
---barraccuda 140122
присоединюсь, как только дочитаю...

 griol  10   (155187)     2009-02-21 16:29
красивое описание чего не знаю... но построение иллюзии показано наглядно....
умышленные изменения родов придают сдержанную экспрессию повествованию...
красиво +2



НУ ЧТО?

Отправлять сюда комменты разрешено только зарегистрированным пользователям


ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация
Вход для Машиниста Tепловоза
©2000-2015 ТЕПЛОВОZ.COM