Женька живет одна. Точнее, она живет со своим дедом, но дед академик био-чего-то-там, и все время в разъездах. Мало того, дед считает, что "молодым везде у нас дорога", поэтому позволяет и прощает Женьке практически все. Когда деда нет, Женька любит собирать друзей. Схема стандартная. Телефонный звонок, серия "привет-где-ты-что-ты-делаешь" и потом веселым голосом "приезжай на водопой". Часа через полтора после серии звонков у Женьки сидят человек шесть и пьют ее любимую ванильную водку, запасы которой у Женьки никогда не заканчиваются.
Каждый раз, когда приезжает Лесь, Женька впадает в ступор. Она, со своим мужским именем, панически деревенеет, когда он, со своим женским, целует ее при встрече в лоб. Все в щеку, он в лоб. У нее стрижка, у него длинные волосы рассыпаны по плечам. Она занимается спортом, он танцор. Она слишком хрупкая для своей легкой атлетики, он слишком массивен для своих танцев. Он всегда приезжает последним, и первую рюмку водки Женька постоянно проливает на себя. Засматривается в его налитые сталью глаза.
Заговорили о сексе. Первый опыт, нелепые случаи, лучшие ночи, стереотипы, извращения. Женька единственная из всех, у кого никогда не было длительных отношений и постоянного партнера. Она говорит редко, но неизменно авторитетно и небрежно, таким опытом, как у нее, похвастаться здесь мало кто может. Лесь внимательно слушает каждое ее слово и никогда не задает ей вопросов. Ей - все, кроме него. Он - всем, кроме нее. Лесь, думает Женька, трахни меня. Наливай, говорит она ему вслух.
Потанцуем, предлагает Лесь. Не танцую, отказывается Женька. Лесь молча встает, легко поднимает Женьку с кресла и ставит ее ноги на свои, придерживая ее за руку и за талию. Кивает на гитару. Кто-то начинает играть какой-то гибрид танго и пасодобля. Лесь танцует как летает, и вместе с ним кружится Женька, стоя на цыпочках на пальцах его ног. Последний аккорд, Лесь резко отпускает ее руку, обхватывает ее бедро, тянет его вверх, прижимая к себе, и наклоняет, почти швыряет ее назад и вниз, так, что она едва не касается головой пола. Это почти лучше, чем секс, думает Женька. У нее красивые ноги, думает Лесь. Наливай, говорит он вслух и возвращает Женьку в вертикальное положение.
Пьем, говорит Женька, когда звонит дед и спрашивает, как дела, пьем и танцуем. Будьте здоровы, отвечает дед, приеду послезавтра. Очередная рюмка ванильной водки, Женька смотрит в налитые сталью глаза Леся и вспоминает его руку на своем бедре. Она больше ничего не видит, только расстегнутый ворот его рубашки и шею, в которую ей просто хочется впиться зубами, чтобы почувствовать его вкус и запах. Наливай, говорит она вслух и опять проливает водку на себя.
Впервые все уходят, а Лесь остается. Женька закрывает за гостями дверь и, одуревая от стука собственного сердца, возвращается к Лесю. В течение получаса они молча пьют водку и курят. Женька не отрываясь смотрит в налитые сталью глаза. Просишь, внезапно говорит Лесь. Не спрашивает, утверждает. Не прошу, отвечает Женька, жду. Лесь наливает две полные рюмки и наклоняется к Женьке. Не хочу, ванильно-алкогольно выдыхает он ей в лицо, давай выпьем?
Ты ни разу не назвала меня по имени, вдруг говорит Лесь. Ты меня тоже, отвечает Женька, наливай.
Лесь, кричит Женька с балкона, ты дурак. Он поднимает голову, смотрит вверх, на Женьку. Курит, смотрит, молчит. Ты дурак, Лесь, уже тихо повторяет она и улыбается. Дверь открывай, говорит он и возвращается к подъезду.
Ты этого хотела, лениво спрашивает Лесь, одеваясь. Да, отвечает Женька, именно, зря оделся, кстати. Он ухмыляется и расстегивает только что застегнутую пуговицу.
Женька с дедом пьют кофе. Женька, говорит дед, по глазам вижу, что отдохнула как обычно, ты мне вот только скажи, ты вообще влюбиться способна? Способна, отвечает Женька, поэтому и как обычно. Дед наливает еще кофе. Зря мы тебя мужским именем назвали, говорит он, злая выросла, холодная. Красивая, умная и холодная. Женька выдерживает паузу, закуривает. Не надо про имена, дед, улыбается она, кажется, это уже неактуально. |
