1
Моему брату было тогда пять лет. Он вырывался из простыни, которой его обмотали, чтоб не брыкался, и орал на все детское отделение хирургии районной больницы, что стоит его только развязать, он все здание на кирпичи разберет, в наказание медсестре, которая обманывает маленьких. Она ему наврала. Она сказала, что будет совсем не больно. Через двадцать лет шестилетняя я терпеливо перенесла такую же операцию у того же, кстати, врача. Молча. Не сопротивляясь. Обученная горьким опытом мама заранее сказала мне, что больно будет. У меня было целых два дня, чтобы все представить и смириться. До сих пор думаю, кому из нас повезло больше - мне или брату.
2
Я сидела на крыше девятиэтажки и пила какое-то домашнее вино. Был август, садилось солнце. Мой родной город маленький, с крыши он виден весь. Виден частный сектор на южной окраине, виден лес, окружающий город. В окнах зажигался свет, звуки улиц поднимались вверх теплыми испарениями. Было очень тепло и красиво. На соседней крыше мои друзья тоже что-то пили и играли на гитарах. Мне было всего семнадцать и я была классической умной идиоткой. У меня не было желаний. Я не строила надежд на прекрасное завтра. Я не переживала о том, что было вчера. Я не предавалась романтическим мечтаниям. Я не хотела "остановить мгновенье". Во мне не было ни отчаяния, ни злобы, ни счастья, ни восхищения, ни юношеской печали - ничего, даже равнодушия. Только накопленная за семнадцать лет информация. Я не тяготилась этим, поскольку такое отсутствие всего нельзя было назвать даже пустотой. Я просто сидела на крыше и пила вино. Жаль, что я изменилась. Теперь, когда мне есть, кого любить, я понимаю, что мои желания, переживания, мысли и ощущения мешают мне. Невозможно жить и любить полноценно, если тебе все время чего-то хочется. У меня, по крайней мере, не получается.
3
Приехал как-то ко мне в гости мой товарищ. Привез отличный коньяк. Мы отправились на берег озера неподалеку. Долго сидели, разговаривали. Проходившие мимо девушки смотрели на меня с ненавистью. Дорогие мои, думала я, ловя их взгляды. Если б вы не только видели, а и знали, какой он, этот мужчина, который сидит сейчас рядом со мной, вы бы глотки за него друг дружке перегрызли. Я уже не говорю о его финансовой привлекательности. Это не мужчина, это, бля, мечта. По всем статьям. И тут этот "мечта" поворачивается ко мне и говорит:
- Мне очень хочется, чтобы ты вышла за меня замуж. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Я смотрю на него и молчу. Молчу и восхищаюсь. Он прекрасен. Он обладает всеми тени качествами, которые нужны мужчине, чтобы я всегда была им довольна. Он невероятно хорош собой. Он, кстати, богат. Я знаю, что я буду жить с ним в радости и достатке, там, где захочу и так, как захочу. Он очень внимательно на меня смотрит. Ждет ответа, понимает, что огорошил меня. Я придвигаюсь к нему вплотную и обнимаю за плечи.
- Ты ведь знаешь, как я сильно тебя люблю, да? - спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
- Но ты же понимаешь, Петров, что я тебя даже не хочу. Зачем ты меня замуж тогда зовешь?
Он виновато улыбается, тянется за коньяком и делает глоток. Дескать, извини, закрыли тему. Через два месяца этот разговор повторился без изменений.
Интересно, почему я до сих пор ни разу не пожалела? Потому, что я такая хорошая и честная, или потому, что я полная дура?
4
Мой дед был очень мудрым человеком. Он никогда меня ничему не учил, а всегда просто давал понять. Что врать нехорошо. Что терпение - это не добродетель, а просто очень полезная штука. Что все самое страшное в жизни - не самое страшное. Что в неизбежности нет никакого трагизма. Что время не всегда лечит - оно, как вода, приносит не только прохладу, но и холеру. Он никогда не повышал голос и никому не читал нотаций. Он всегда держался немного отстраненно, но никогда не был равнодушным. Скептик по натуре, он никогда не делал выводов без анализа фактов. Маленький, хрупкий, похожий на сверчка, он никогда не просил о помощи, только кряхтел, бросал работу, выкуривал свою неизменную "Приму" и потом снова брался за дело с двойным усердием. В последний вечер его жизни я виделась с ним. Мы долго беседовали в его комнате за закрытой дверью. Он много чего сказал и так же много услышал. И когда я уезжала, не зная, что больше не увижу его, уже в дверях он остановил меня, обнял и сказал: "Запомни одно: всегда выслушай всех, кто хочет тебе что-то посоветовать. Но решения принимай так, как понимаешь сама. В конце концов, единственные долги, которые мы обязаны отдавать, это материальные - сотка до зарплаты, чужая книга. Остальное - это жизнь, и в ней все относительно." Я поняла, о чем он говорил. Только вот до сих пор не могу научиться жить так, как человек, который никому ничего не должен. |
