я очень долго ворочался в постели.
потеряв всякую надежду уснуть, я принялся ходить взад-вперед по комнате.
я ходил и повторял вслух одно имя, чтобы оно потеряло для меня свой смысл.
имя было совсем коротким, всего из нескольких букв.
я решил его удлинить, применив уменьшительно-ласкательный прием.
так продолжалось около часа, пока в дверь не постучали соседи и не попросили прекратить.
тогда я закурил и уселся на полу в позе лотоса.
имя совершенно не исчезло из моей головы, но, казалось, проникло в печень, сердце и селезенку.
так я просидел еще около часа и воображаемо разговаривал с человеком, носившим это имя.
оставив позу лотоса, я вторично попробовал уснуть, но тут мне показалось, что мои руки слишком дурно пахнут табаком.
я одиннадцать раз подряд вымыл руки с мылом и побрел на кухню пить чай.
прекратив повторять имя вслух, я читал его теперь в чайнике с заваркой, в проеме окна и в коробке с махоркой.
спустя час оказалось, что мои чайные листья закончились, а кофейные зерна были в этом случае неуместны.
поэтому я откупорил бутыль коньяку и приложился как следует прямо с горла.
как горнист.
потом еще.
и еще.
уже светало.
за окном на дереве сидела жирная птица и смотрела на меня.
в продолжение ночной неврастении имя вовсе не утратило свою суть, но приобрело новые оттенки и очертания.
стоя перед зеркалом, я видел свои обезображенные бессонницей глаза.
пойду ко я спать, а имя до утра спрячу под подушку. |
