Спящие вороны падали на город планируя и, достигнув земли, распластывались раскинув крылья и вытянув клюв. В Калининграде случился немалый переполох, ведь птичий грипп мог поразить и ворон. Однако, необычное явление скоро выяснилось – на зернохранилище был случайно рассыпан мешок с ядохимикатом для грызунов, который действовал на птиц как снотворное. Нажравшиеся вместе с зерном снотворного, птицы, засыпали прямо в полёте. Через некоторое время вороны оживали и если не становились жертвами котов и машин продолжали свои будничные дела.
Ворона по имени Сапармуратваффе де Каприо давно не летал в стае, поэтому он не нажрался этой гадости и мог с высоты вороньего полёта наблюдать как его сородичи пикируют к земле. Было время, когда и он, подчиняясь стайному чувству, летал бок о бок с такими же как и он воронами, выписывая сложные пируэты, когда его индивидуальность была поглощена коллективным разумом стаи, когда только общественные интересы имели значение. И вот теперь он видел как вся стая терпит бедствие, и он очередной раз поблагодарил создателя , за то, что он сделал его не похожим на других ворон, за то, что он поистине свободен, что он может летать и наслаждаться, как никто, по его мнению, наслаждаться не мог. «Господи, как хорошо, что ты сделал меня вороной, а не, например, человеком.» Хотя де Каприо ничего плохого не имел против этих неразумных тварей – его братьев меньших - людей, а где то даже жалел. Жалел за их приземлённость, убогость, за то что они не умели летать и всю свою жизнь посвящали совершенно бессмысленным делам. Ну, об интеллекте этих представителей фауны, он вообще был самого низкого мнения. Сколько раз ему приходилось потешаться над повадками людей, иногда он мог часами наблюдать за их неразумным поведением. А когда он был молодым, он любил опорожнить на лету желудок над какой-нибудь человеческой особью , было очень весело наблюдать их неадекватную реакцию. «Но что ж поделаешь , ну не вложил господь им мозгов, но ведь они не виноваты. В конце концов, раз всевышний создал помимо ворон и других тварей, в том числе и людей, значит, в этом был какой то смысл», думал он, приземлившись на крышу дома. «Всё - таки люди приносят воронам пользу, в холода можно греться рядом с трубами домов, которые строят специально для нас, да и еды после них всегда много». Мысли о еде ещё раз заставили его благодарить создателя, что он родился вороной, а не, например, орлом или чайкой. «Орлы, конечно, летают выше, но питаются то живой пищей, а не как мы, падалью, и живут в десять раз меньше, и чего хорошего в их жизни? А чайки? Написал об одной какой то бумагомаратель, Ричард Бах, кажется, воспел, так сказать, в прозе. А что хорошего в этих паганеньких птичках – на помойках их больше чем над морями и океанами, вечно выпрашивают у людишек еду, а до чего глупы. Нет, слава богу, что я ворона. Меня создал всевышний по своему образу и подобию, вдохнул искру разума и я чувствую миссию , которую я должен выполнить в этом грешном небе. В чём она , зачем я летаю? Может быть смысл жизни в потомках – воронятах, которые у меня когда-нибудь появятся или в гнезде, которое я когда-нибудь построю. Нет всё не то, главное - я лечу, я счастлив, я вижу на земле разлагающиеся трупы каких то зверушек, ах как прекрасно – завораживающе выглядит разлагающееся тело и как великолепен его запах и вкус. Боже , боже эти законы ты создал для моего счастья. Свобода и полёт вот в чём смысл всего сущего»
И ворона по имени Сапармуратваффе де Каприо полетел на встречу ослепительному, поднимающемуся из-за голубого горизонта Солнцу.
|
