-Решай сам, ты хозяин, собака твоя.
-Если решишь делать операцию, бери отпуск, на перевязки будешь возить её каждый день, ещё раза три-четыре в день выносить на улицу. Здесь я тебе не помошник.
Жена конечно хотела чтобы я взял на себя ответственность. Собака была действительно моей. Не советуясь ни с кем 5 лет назад я взял у сослуживца взрослую сучку ньюфаундленда по кличке Дуся, хотя по паспорту она значилась Дорой. Дорой её никто не звал, потому что Дуська она была и по облику и по характеру. Огромная чёрная собочатина имела такой добродушный характер, что даже мамаши с малолетними детьми , только улыбались когда их отпрыски весело теребили её за уши ,или хвост и подсаживали друг друга, чтобы покататься на такой лошадке. Ни разу никто не посоветовал мне взять её на поводок или одеть намордник. Дворовые шавки, которые ну очень любят облаивать домашних собак, почему то относились к ней очень уважительно - может быть из уважения к старости, может потому что понимали , что их лай не вызовет никакой реакции. В общем в облике Дуськи хорошо проглядывалась врождённая интеллигентность , образованность, незаурядный ум и благородство породистой особы.
И вот на прошлой неделе ветеринар чётко мне объяснил, что 11 лет для собаки глубокая старость и даже если операция пройдёт успешно, вероятность того, что через максимум полгода опухоль снова вырастет, очень велика. Последнюю неделю из-за этой опухоли Дуська уже не могла сама подниматься по лестнице и мне приходилось носить её на руках. Иногда бывало так , что я задерживался и она, бедная, терпела до моего прихода- жена при всём желании не смогла бы занести на третий этаж пятидесятикилограммовую псину. Через несколько дней мне предстояла командировка- надо было принимать решение.
Жена напросилась ехать вместе со мной. Дуська очень любила кататься, но в этот раз пришлось её упрашивать занять своё место. Когда я нёс её на второй этаж ветеринарки, она начала поскуливать и жена её успокаивала.
Перед уколом я посадил её перед собой, снял ошейник и положил морду на колени, стал говорить , что больно не будет, что всё пройдёт и мы пойдём гулять в лес. Но она посмотрела мне прямо в глаза так, что я понял -мне уже ничего не надо говорить. Это был всёпонимающий и всёпрощающий взгляд
самого преданного и бескорыстного друга.
Дальше всё делалось на автопилоте. Тёплое тело я положил в багажник и отвёз на дачу, отправил жену к соседя, завернул Дуську в её подстилку и где- то в лесу похоронил. Была глубокая осень- темень, сырость и холод - всё что я запомнил. Путь домой показался бесконечно длинным. Всю дорогу мы молчали
- Первый раз вижу тебя таким...подавленным. Ты что , плачеш?
- Нет, тебе показалось в темноте, я просто задумался.
Ночью во сне мы гуляли с Дуськой по весеннему лесу.
|
