2005-07-12 : Ро : Жизнь, как она есть. 4
| 4.
Таня с мужем двориками продвигались к садику за малышом. От зимы в воздухе висело только название, да земля была затянута в бесцветно-строгий холодный корсет. - Да, всего каких-то пять-семь лет назад мобилки были роскошью, - глядя на мимо проходящих школьников с мобильными телефонами произнёс Дима. - А теперь без неё чувствуешь себя неполноценным человеком, - продолжила Таня. - Я, помнится, ещё когда ходил на прыжки, прочитал в одном журнале статью о сотовой связи. Рассказывали про английских маляров-высотников. Сидит под крышей многоэтажки и звонит, - мне, мол, краску ещё подгоните. А потом ему жена звонит, как дела спрашивает. Тогда я думал, вот бы и мне такой телефон. Но это было из разряда заоблачной фантастики. - Да, а мой брат где-то в те самые времена, когда ты статью эту осмысливал, соорудил с другом-одноклассником радиотелефон на проводе. Папа им схему из какого-то журнала показал. У нас тогда телефона не было. Друг жил этажом выше – на пятом. А мы на четвёртом. Окна в противоположные стороны выходили. Так они через крышу провод протянули, а потом - в окно. Резко стали забывать, что на дом задали. Звонят друг другу и номера задачек уточняют, а потом ответы сверяют. - Хм, смешные. - А! А перед этим они рацию с папой соорудили, и по азбуке Морзе общались! Красная лампочка загорелась – вызов на связь. - Слушай, а твой папа может пульт от видика посмотреть? - Я думаю может. Только б он выздоровел.. - Не переживай, всё наладится. Таня опустила взгляд и первой прошла на территорию детсада. Антошка как всегда рад был видеть своих родителей: подпрыгивал на месте, хвастался игрушками и крепко обнимал их по очереди за шею. По дороге домой ему в энный раз объяснили, что завтра и послезавтра в садик идти не надо, потому что выходные. Воскресный вечер. Семнадцать тридцать восемь. Таня с Антоном дома были вдвоём. Ужинали. Картошка-пюре и жаренные куриные окорока. Зазвонил телефон. Таня отложила начатый кусок сочного куриного мяса, вытерла руки салфеткой и сняла трубку: - Алло? - Таня, папа умер, - прозвучал растерянный голос Марии Степановны. - КАК?!? - Умер…. - Но ведь мы же только пять дней назад были у вас…. - Сможешь поездом сегодня выехать? - Не знаю…. постараюсь…. - Мы завтра будем его хоронить, потому что во вторник поп отказался отпевать – начнётся праздник, Крещення Господне. - Завтра…. Во сколько? - В час выезжаем из Кременчуга. - Куда? - Будем у бабушки хоронить. - А, да.. - Не получится к нам приїхать, то едь сразу туда. - Хорошо,- Таня положила трубку и уставилась в противоположную стену отсутствующим взглядом. - Ой, упава, - послышался звон падающей вилки на пол. Таня пересела поближе к сыну и механично стала помогать ему с ужином. Голова была ясной и прозрачной – даже намёка о мыслях не присутствовало. Раздался резкий звонок – телефон. - Да? - Таня, це я. Ну шо, звонила на вокзал? - На какой вокзал? - За поїзд узнавала? - Нет, сейчас узнаю. Я перезвоню. Таня набрала номер справочной ж\д вокзала: - Скажите, пожалуйста, во сколько поезд сегодня отправляется в Кременчуг? –Послышался ответ. – Спасибо. Затем она набрала мамин номер: - Мам, я успеваю. - Во сколько прибывает поезд? - Не знаю, утром…. В девять, десять…. - Ну всё, ждём. Потом – начальнице: - Катя? Привет. Меня завтра не будет. Мне надо срочно уехать. - Хорошо, а во вторник будешь? - Наверное нет. - А когда выйдешь? - Не знаю, может в среду. У меня папа умер. - Ой…. Прими мои соболезнования. - Да, спасибо, пока. В замке входной двери заскрежетал ключ – вернулся Дима. - Привет!! Я уже дома!! О! Как вкусно пахнет! - Привет.. - Сейчас будет классный фильм по ТЕТу. – Дима включил телевизор и принялся переключать каналы. - Здорово. - Таня подошла к мужу и, не отрываясь, смотрела как он ищет нужный канал. - Звонила мама, - наконец-то решилась она. - Чья? Моя или твоя? - Моя. - И что рассказывала? – не отрываясь от экрана, спрашивал Дима. - Папа умер, - у Тани задрожали плечи. Дима повернул голову к жене и уронил руку, которая только что ещё нажимала кнопку на телевизоре: - Деньги на дорогу есть? - Да. - Антон останется? - Да. - Во сколько поезд? - Через полтора часа. Такси подъезжало к вокзалу. Антон сидел у Тани на коленях: - Позд! Мама, позд! – радовался малыш. - Да, Антошенька, поезд, – безинтонационно произнесла Таня. - Буем екать поздом! - Нет, ты с папой посадишь маму на поезд, а потом вернётесь домой. - Не кочу. Кочу екать поздом! - В другой раз. - Не кочу! - Антон! Мы с тобой на машинке потом поедем. – Прогремел Димин голос с переднего сидения. Очереди у кассы не было. Билеты были. Поезд отправлялся через семь минут. Таня поцеловала мужа и ребёнка, коротко попрощалась и побежала на шестую платформу. Когда отправился поезд, она ощутила, что что-то держит в руках. Это была книга в мягком переплёте, та, которую папа просил вернуть. Таня открыла книгу и принялась её изучать. «Почему именно её я до сих пор не открывала? Что же мне теперь с ней делать? Положу её к папе в гроб. Но ведь это йога. Православие к йоге как относится? А вдруг ему её будет не хватать. Положу и всё. Нет, лучше спрошу у мамы. А ведь хорошая книга. Идиотка, дождалась подходящего момента для чтения. Папа, ты сейчас есть? Или тебя уже нет? Лежишь, и никуда не торопишься. Где ты сейчас? Что происходит с твоей внутренней жизнью? Какова она вообще была, твоя внутренняя жизнь? Или мы все – сны, сменяющие друг друга в чьей-то голове, как облака в небе? Исчез человек – растаял сон в тишине звуковых промежутков. Обрыв. Бесконечная пропасть, стремящаяся по кругу чёрно-белого спектра….» Возле дома родителей Таня встретила жену папиного брата: - Танечка, здравствуй. - Здравствуйте, - встретившиеся глаза глядели друг в друга мучительно долго. - А я иду вот в магазин, конфет купить, селёдки, хлеба, - очнулась тётка. - Да, конечно. - Мамы нет – она поехала за справкой о регистрации…. Там дядя Коля. Дверь открыта. Таня кивнула головой и медленно пошла дальше. Приближаясь к четвёртому этажу, шаг непроизвольно у неё замедлился. Постояв немного перед дверью, Таня решилась войти. Все дорожки с пола были убраны. Закрытое светлой тканью зеркало в прихожей моментально вырвало почву из-под ног. Остро пронзило чувство безвозвратности. К горлу подкатился неимоверно огромный ком жгучей горечи, а по щекам покатились крупные слёзы. Из спальни вышел папин брат – шестидесятишестилетний ссохнувшийся и покрывшийся морщинами старичок. Он тихо поздоровался и принялся рассказывать о том, кто куда пошёл и по каким делам. Затем, прервав свой рассказ, сказал, что папа там и указал на диван в спальне. Таня подошла к отцу – он был накрыт с головы до ног белой простынёй. Простояв с минуту, Таня открыла его лицо. Глаза прикрыты, губы сложены в прозрачную улыбку. Подошёл дядя Коля, сказал, что до рассвета покойника накрывают с головой, но сейчас, наверное, уже можно открывать, что он, дядя Коля, сейчас выйдет на пол часика, и что надо следить за свечой, чтоб та не потухла, а если закончится, то новую надо установить, зажечь, а уж затем предыдущую потушить. Потом он вышел, а Таня села на стул напротив отца. «Какие большие уши у тебя. Не пропорционально большие», - мысленно прошептала она. Сидела и смотрела. Вспомнилась смешная история, как папа приехал в Узбекистан, и, выходя из поезда, засмотревшись, ногой спустился прямиком в корзину с яйцами. А хозяйка корзины так заболталась, что и не заметила нанесённого ущерба. Папа не растерялся, тряхнул ногой и дёру. В замке входной двери засуетился ключ. Таня подошла к двери и открыла её. Приехал брат. Сухо поздоровались. Максим прошёл в спальню. Таня прикрыла дверь и пошла в другую комнату. Напротив окна стояло кресло, перенесённое из спальни. В него она и села. Через несколько минут в эту комнату вошёл и брат. Таня сидела молча спиной к двери. Максим сел в кресло у входа. Говорить ни о чём не хотелось. Скоро пришла тётка, попросила Таню помочь разобраться с продуктами. А за ней вернулся и дядя Коля с мамой. Начали появляться родственники и знакомые. Старшая сестра Сергея Ивановича с порога запричитала. Мария Степановна достала саван и жёлтый крестик на цепочке: - Как же его надеть? - Надо цепочку разъединить, протянуть под шеей, а потом соединить обратно, - предложила дочь. - Сделаешь? - Давай, - Таня взяла крестик и направилась к отцу. На письменном столе жена папиного брата, считала однокопеечные монеты: - Тань, пересчитай, должно быть сорок. - А зачем это? - Папе положим. На откуп за каждый день. - Тёть Нин, меня папа неделю назад просил книгу по йоге привезти. Положить ему в гроб? - Яку книгу? – входя в спальню, поинтересовалась Мария Степановна. - Вот эту, - Таня протянула книгу маме. - Так это ж друга религия. Не надо. - Но ведь он очень просил и уже давно, а я всё забывала. - Не знаю, - раздражённая Мария Степановна ушла хлопотать на кухню. - Положи, - прошептала тётка. Через полчаса собралось много народу – родня, избранные соседи и коллеги по работе. Пора отправлятся. Вынесли продукты, венки, платки, свечи. Затем мужчины взяли за углы покрывало, которое лежало под Сергеем Ивановичем, подняли покойного и направились к выходу. Таня вышла следом. Впереди по ступенькам вперёд ногами, шёпотом обсуждая как лучше развернуться в пролёте, спускали её отца. Он лежал смирно, покачивался в такт его несущим и легонько улыбался. У подъезда на табуретках ожидал пустой гроб, оббитый снаружи чёрным ситцем. Сергея Ивановича вместе с покрывалом уложили в пустующее ложе, в руки вложили белый пластмассовый крест и тёмногорчичневую короткую свечу, ноги накрыли саваном, по бокам разложили сиреневые гвоздики. Вход к подъезду отрезали провожающие и зеваки, с любопытством поглядывающие на Таню, её брата и близких родственников. По сигналу шестеро мужчин подняли гроб, за ними пристроились провожающие с венками и продуктами в руках. Покойного Сергея Ивановича отнесли в кузов выцветшего грузовика. Остальные разместились в салоне старенького оранжевого автобуса. После похорон провожающие были приглашены на ужин. Мария Степановна со своей матерью и двумя сестрами тщетно пытались детскими уловками сбросить с хвоста соседа-алкоголика – он терпеливо принимал условия их игры, и ничего другого не оставалось, как пустить его в дом вместе с остальными добропорядочными лицами. Когда все разошлись, женщины принялись за мытьё посуды. Таня сидела в другой комнате и в открытую дверь наблюдала за работой своих родственниц. Брат ее, потупив взгляд, сидел в углу той же комнаты, где копошились женщины. Вошёл младший двоюродный брат: - Макс, а який в тебе мобільний? - Самый обыкновенный, - с удивлением и лёгкой иронией произнёс Максим. - Ні, ну якої фірми? - Такой же что и тебя, нокиа. - А камера у ньому єсть? - Зачем? Телефон мне нужен для разговоров. А если понадобится камера, я её отдельно куплю. Неожиданно в комнату, где сидела Таня, вошла Мария Степановна и включила свет: - О, ты тут. - Да. - Таня, чого ти така нелюдима? - С чего ты взяла? - Чого ти ні з ким не балакаєш. Ми ж тобі не чужі люди. - Просто не хочется сейчас. - Ну, як це так? Підійшла б до когось, розпитала, як живуть. Он Валя яка молодець, зі всіма балакає, про себе розповідає. А ти - як чужа. - Мама, но мы же не на свадьбе собрались. - Ти зі своїм Харковом зовсім змінилась, - раздражонная Мария Степановна демонстративно вышла. В соседней комнате раздался смех – чудили младшие двоюродные брат с сестрой. Жизнь продолжалась. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/5433.html | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||