Я краду лунный свет. Я ясно это вижу, насколько конечно это возможно. В слезящихся шальных глазах отражаются куски лунного света. Они отпадают от убывающего овала и, расплавляясь на огне сотен звезд, тянутся липкой желтой карамелью ко мне. Яркое темно-синее небо кипит вокруг нее. Это лунная карамель.
Обугленные ночные деревья почти не шепчутся, просто замерли, выстроившись в ряд. Только когда оставляешь их за спиной, то ветер заставляет их гаденько улыбаться, потирать руки. Надеюсь, что это не про мои блядские подвиги. Ха! Он то ведь их иногда видел.
Хорошо, что никого нет вокруг. Не хочу, чтобы кто-то меня таким видел, и сам никого не хочу видеть. Абсолютно никого.
На другом берегу горит один огонек. Один и уже которую ночь. Кто же еще не спит, кроме меня? А?! Бля, как часто хочется убежать в этот домик, и чтобы никого не было, чтобы только лес, болота, озера и горы. И чтобы с утра туман и холодная трава, и на рыбацком мостике иней и вчерашние крошки – как в детстве.
«Ха! Дурак! А как же без женщин?» - «А никак! Не задавай провокаци…, кац..иирующих вопросов!», блять, даже ведь не выговорю такое слово.
Руки холодные, как и ночной сентябрьский воздух. Но совсем нет желания засунуть их в карманы джинсовки. Одна из них иногда подносит к сухим губам бутылку пива, почти пустую, но до дома точно дотяну. Во второй… На второй, …на ее безымянном пальце серебряный перстень, пусть тускло сверкает, он тоже крадет эту лунную святотень.
Опять в голову лезут строки, сплетаются в четверостишия, ноют, просят их продолжить, а хули толку все равно забуду их записать, и они так и останутся где-то там, на дне, в темноте. Но я буду помнить, что когда-то они во мне рождались! Я помню это, даже сейчас. А некоторое все равно помнится:
Из сердца вырвать пламени кусок,
В ночное небо запустить звездой.
Порвав цепей разумности клубок
Хотя бы миг побыть самим собой.
Дом бывшей. Серая громадина девятельни с черными глазницами окон и усами антенн медленно проплывает слева. Ха, помню, мечтали в школьном детстве построить там, на лестничной площадке камин, чтобы греться, сидя на ступеньках. По привычке задираю взгляд на шестой этаж. Не знаю даже зачем, уже два года как не вместе, и вроде бы все равно уже, а все равно щемит. Сука. Красивая.
Река сонно переливается чешуей лунных бликов, ночью никто не мешает ей красоваться. Она тоже крадет лунный свет. Он намазан на ней тонким сусальным золотом, вовсе не карамелью. Эх, не докину до реки бутылку, а так хочется порвать на ней дорожку всплеском. Пофиг. Все равно лунная карамель - моя.
В жопу пьяный бреду домой по дороге вдоль Камы.
Если буду в состоянии, сыграю своему дебильному кошаку Блэкмора.
|
