Без двадцати три ночи началась гроза. Как одинокий старый волк завыл ветер. Деревья рисовали своими ветвями на крыше пейзажи, отчего внутри стоял леденящий душу скрежет. В долине ухнул гром, вздрогнули стекла, и по карнизу забарабанил ливень. Заметалась по небу молния. Где – то недалеко упало дерево, залаяла собака.
Дежурная, не открывая глаз, поправила косынку, натянула сползший с плеча плед и углубилась в сон. Дятлов обнял новенькую медсестру за плечи, обнимая во сне свою жену. Санитарка тетя Шура кормила Тузика у себя на даче, мирно посапывая на кушетке. Клиника спала… Даже красавица Светка из сорок второй не пела песен в коридоре и Семен не скребся в стенку. В палате восемнадцать спящего Николая Егоровича начала душить занавеска. Она все сильнее и сильнее стягивалась в руках больного, оставляя на шее багровые полосы. «…я должен ей что – то сказать. Что же? Что я ей должен сказать, я очень хочу сказать, что… Ну?! …какая ты красивая! Ты не против, если я, хотя, нет, ты конечно против. Извини… О Боже! ...умерла?… Как? Как я буду жить? А надо? …девочка!!! У меня родилась дочь! Я люблю тебя. И жизнь люблю. И свою дочурку тоже… Где ты? У меня жена, дочь, и я не хочу! НЕ ХОЧУ!!! Отпусти… …не мешай мне работать! Сколько можно говорить, папа занят!!! Я всегда буду с тобой. Там, здесь, а какая разница?!! … я сказал себе, что талант это еще ничего, главное – научиться с ним жить… Прости…» Безжалостные руки рвали занавеску, сердце выпрыгивало из груди, в голове шумели голоса. «А – а – а – а – а»: мысленно закричал Николай Егорович. За окном бушевала гроза… | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/4714.html |