Она была как всегда чистенькая и смешная. Она - воплощение шарма, необыкновенная.
Он был в чем-то вымазан, как всегда… Босые ноги болтались, не доставали до пола, и длинный хвост, раскачиваясь, обвивал ножку табуретки.
Вокруг них было много симпатичных завитушек и кружев разных светлых, кремовых оттенков цветов. Они сидели друг напротив друга за столиком с желтой скатертью, посредине которого стоял небольшой золотистый самовар, для уюта.
Не разговаривали, но это не создавало никакой тяжести между ними. Она спросила, почему блюдца снова летают слишком медленно и где сейчас ее серебряная лошадь. Он не ответил, но из вежливости, чтобы показать, что он не остался равнодушен к ее репликам, стал болтать ногами, которые не доставали пола. Она всегда спрашивала, почему блюдца летают слишком медленно, но знала, что ей стоило только приказать блюдцам летать быстрее, и они полетели бы быстрее. Может быть, ей и действительно казалось, что они летают медленно, но ей это нравилось, как нравилось спрашивать, почему они летают так медленно. Если бы она была одна, она бы спросила сама себя вслух, - почему они летают так медленно. И не ответила бы, как он.
Чайник поднялся над столом и наклонился к ее кружке, а потом к его. Маленькие, уютно сверкающие кружечки наполнились чаем. От плиты с кастрюлькой доносилось шипение, как будто бы там что-то готовилось, хотя там, конечно же, ничего не было.
На окне, темно-синем от сумерек, волна сверкающих снежинок рисовала чудесные узоры, которые быстро переливались разными цветами и тут же исчезали.
Она повернулась и поманила ручкой в сторону маленькой вазочки. Вазочка сразу же поплыла к ее рукам и, аккуратно остановившись в них, начала меняться в цветах. Ее брови слегка хмурились, когда она выбирала. Она остановилась на светло-сиреневом. Наконец, чудесная светло-сиреневая маленькая вазочка, мягко выскользнув из ее рук, направилась в середину стола. Она неторопливыми, красивыми движениями поправила возникающий под ее руками симпатичный букетик из придуманных ею прелестных, но немножко так мило-смешных, каким было все, что она создавала, цветов.
На грязненькой забавной мордашке его все так же смешно смотрелась ничем, в самом деле, не обоснованная задумчивость, он машинально качал ножками и иногда причмокивал чаем.
Они могли целую вечность сидеть вместе за этим необычным столом с самоваром и пить свой придуманный волшебный чай...
|
