...Кошка вошла в гостиную и развалилась на полу. Она принялась перекатываться с бока на бок и томно мурлыкать. Что-то не так было с ней: у неё была растревожена чувственность. "Мяу!" - изрекала она и окидывала присутствующих взглядом шлюхи. Родители переглянулись. Они сочли это безобразием и попросили детей выйти из комнаты. Дети, хихикая, вышли. Сразу после этого папа бросил на маму игривый взгляд. "Знаешь, - сказал он, - а почему бы нам..." . Он не закончил, а лишь покосился на кошку, ухмыльнулся, подмигнул и опять ухмыльнулся. Его руки обняли маму за талию. Мама была не против, однако вдруг её внимание оказалось привлечено мной и моей дёргающейся рукой. "Ahhh!" - всполошилась она, поправляя футболку. - Кто вы и почему онанируете у нас на диване?! - Ну вы ж меня усыновили! - буркнул я. (Это правда! Я русский ребёнок из России! Пусть это уже и не очень актуально. "Маму" зовут Джениффер, а "папу" Спилберг.) - Ах ты, мерзавец! - вспылил отец. ("Who the hell do you think you are, motherfucker?!!" - дословн.) Не успевая заправиться, я вскочил на ноги и отбежал в угол. Оттуда я посмотрел на "родителей" с вызовом. Папа схватил ремень и угрожающе приблизился. Мама, уперев руки в бока, выглядела сердитой. Я сделал так, чтобы моё лицо было чуть-чуть в профиль, и насупился. Обстановка накалилась. ... Они хлестали меня по очереди. Я пытался отбиться, плакал. Эрекция пропала. "Вы пожалеете!... Вы пожалеете об этом!.. Русские танки..." - ревел я. ... Меня заперли в комнате. Вечер я провёл без ужина, и хрупкая совесть моей новой мамы таки не выдержала. Хоть и без еды, она пришла ко мне, чтобы меня поддержать в трудную минуту. - Ну не плачь, не плачь... - тихо шептала она. Распознав примирительное намерение, я некоторое выжидал момент. Было неловко просить об этом в лоб, но я собрал в кулак всю наглость и... "Несколько секунд Джениффер колебалась: "ведь это неправильно! как же так!? ну нельзя же ведь!" Однако влажный, телячий взгляд мальчика был столь глубоко проникновенен, что она не выдержала и расстегнула бюстгальтер, а затем, задрав футболку, выставила на показ то, о чём он её попросил, чтобы она ему показала". - Вау! Классные шары! Супер. Можно потрогать? - Хорошо. Только давай быстрей. Это было потрясающе. Из-за внушительного размера они слабо держали форму, но это придавало им ещё больший осязательный и созерцательный потенциал. Я тихо млел и сердце моё наполнялось любовью к миру. - Значит ли это, что теперь в наших отношениях что-то изменится? - Не знаю, - сказала она и загадочно улыбнулась. - Всё может быть. Я поговорю с папой. И пошла в направлении выхода. И вышла из комнаты. Ещё долго я не мог унять волнение, однако прикасаться к себе я тоже не решался, дабы не сглазить. В результате я просто не стал ничего делать, но и в своей жалкой немощи я ощущал себя счастливейшим американским ребёнком. Алилуя. | ||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/20705.html |