2013-09-28 : БТ : ***
| Фантомные боли. Рассудок померк -
помарка. Телеграфистка выстучала - не то, топот. Ремарк упал. Взлетел стерх; свидетель пьян, умер оставшийся понятой, - а тут - взорванный ипподром - мечущийся словяной лом. На слом скучные фаянсовые памятники эпохи, на выброс скученные многоэтажные идиллии - пишите - чтобы крик раздавался на вздохе так же кричаще, как на вздохе, или - не пишите вовсе, - лучше не писать, чем насиловать лёгочные полости - полностью капитулируйте, вырвав у эпохи голос, вырвав у любви волосы, а после, вырвав, прожуйте, - пропьётесь, пролежитесь, - выздоровеете под украденными руками, - только потом на себя самих вы не злитесь - как лучше хотели, сидели, холили, лелеяли боли свои часами. Фантомные боли. В холоде. В холле оперного дворца иллюзий, в осенних пустых усадьбах. Вот отрезали лапу - лапа не нужна, к чёрту лапу - а ты лапу себе рисуешь, портишь глаза под тусклой лампой. - И не думаешь - от чего именно тебе отрезали член тела - а думаешь, как бы ещё мне что-то отрезали, а то я чего-то сегодня удивительно как-то целый. А ты слышал, когда-нибудь, человече, как воет Гойя? Как кричат снаряды, спускаясь в потёмках голосом больным и хриплым, полным истомы в глаза уставших детей, в уши умирающего ребёнка - "Мир вашему дому?". Нет. Не слышал. Ты обнимаешь несуществующую лапу. Ты бьёшься, ты бьёшь себя, опостылив себе так жить - а ведь сначала нужно повисеть с распятым - а потом только можно открыть себя, окрылить - а пока, насколько хватает взгляда - та же серая муть, хлябь, ухабистая зыбь - затянет - потом в этой жиже плыть - пугать и смешить рыб. Мне - не хмуро, у меня вьются от скуки кудри - у меня на кухне лукавит мне Брахмапутра, что будет утро, за ним утро, за утром утро, - а мне хотелось бы почувствовать плечи, отяжелённые руками, и сказать себе, чёрт бы с Индией, с лукавыми сынобогами, - и за вечером будет вечер. Сыром скатится словь ледяная с стилом из рук золотая скорбь, - я, узнаю, себя не узнавая, дождевую упругую дробь, - словно царапается через гроб и бьётся через туч пелену солнце. И стоят фантомы, франки, - Людовик Лысый, Пипин Короткий, замаринованные из банки под настроение и под водку, - ждёшь настурций, приходят лилии, ждёшь - лилий, приходит - сирень, дождями эту землю олили идолы, олиевая тень фонарень скрадывает строф горящий бор, угасающий фосфор - тайно алхимии ремесло - травы и пряны и остры. Однако, за телеграммой, ещё одна - просим прощения. точка. просим прощения. точка. наша вина. точка. слышите. точка. наша вина. в семь прибывает поездом из Апулии Феодора, Массиилия, рода Юлиев. Неровный, горбатый почерк стелится перед глазами. Бог хохочет, дьявол занят. С нами остался один Иисус. Он целует чужие раны и чувствует крови приятный вкус. | ||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/20607.html | ||||