...Манера, какой кожа обтягивала его череп, не раз вызывала у меня улыбку. Не то чтобы она была какая-то не такая, просто в общем и целом смотреть на него было приятно, попытки же разложить это приязненное чувство на элементы не оборачивались ничем особенным. Присутствие этого человека на людях странным образом создавало атмосферу всеобщего праздника. Я всё время ждал секунды, когда что-нибудь произойдёт, когда люди начнут скидывать с себя будничные одежды, под которыми обнаружатся необычайные наряды. Я ждал, когда в комнату запустят слонов, когда начнутся хороводы и запуск фейерверков. В этот раз было то же самое. И глядя на двух моих друзей - то на одного, то на другого - я засмеялся лёгким будничным смехом. Друзья подхватили его, и мы пошли через залу мимо лиц удивлённых прохожих к лестнице на первый этаж. - Что вы думаете о сегодняшнем вечере? - Он прекрасен! - Превосходен! - Что вы скажете, если мы оторвёмся по полной? - По-моему, это замечательная идея! - Просто отличная! Момент - и мы оказываемся на улице, где на пути к удовольствиям юности не встречается никаких препятствий. Потому что мы идём по тротуару, а тротуар - специально для пешеходов, коими мы и являемся (помимо того, что мы юноши). Путь удовольствий не усыпан лепестками роз и не увенчан ничем знаментально-торжественным. В его конце мы всего лишь изменяем наши внутренние состояния вкупе с меняющимися декорациями внешней обстановки. Нравится это кому-то или нет - не суть. Суть в достоверном переживании действительности. А уж в этом нам никак нельзя отказать!.. - Опа! А вот и собака!.. Собака всё время сидела тут, сколько я её помню. А помню я её не так уж давно. Так что доверять себе я бы не стал. Но друзьям об этом знать ни к чему. - Вот мы и пришли! - Великолепно! - Сколько впечатлений! - Что вы скажете? - Скажу, что вечер приобрёл неожиданный поворот! - А я напротив: только этого и ждал! У второго моего друга была замечательная привычка - харкаться на прохожих. Он усвоил её ещё в школе. И не раз она служила для него ключиком к сторонящемуся обществу. Он любил этим пользоваться и был не против, чтобы этим пользовались друзья. Верзиле было за тридцать. Мы слёзно пообещали застирать ему курточку, он нехотя согласился и вдруг взглянул на первого моего друга. И застыл. И захохотал! Через мгновение мы смеялись уже все вчетвером, и это был лучший вечер за всё последнее время!.. "Друзья, - сказал он, - давайте вместе выпьем!" Мы радостно закивали и последовали за ним в его дом, где его жена приготовила нам ужин, а потом мы впятером устроили танцы, и это было ещё веселей. Домой идти никто не захотел, посему мы решили воспользоваться радушием хозяев, падких, как оказалось, до внимания малознакомых личностей. Ночка выдалась та ещё. Мы бузили и бесились. Потом пришли соседи, и проникнувшись происходящим, присоединись к веселью. Дело дошло и до постели, однако это уже другая история, вне нашего формата. __________________________________________ Сколько прошло дней, я не помню. Особенность наших дней в том и состоит - они проходят бесследно, оставляя лишь чувство глубочайшего сексуального удовлетворения. Кто-то откровенно упивается этим чувством, кто-то делает вид, что ему всё равно. И пока одни находят себя несущимися галопом мимо дверей нераскрытых и недораскрытых событий, всё, что остаётся делать другим - как минимум вести себя подобающе. А лучше - приглядеться к не собранным плодам и не ждать, пока они упадут в руки. ___________________________________________ Пятнадцать лет спустя мой первый друг уехал на Аляску. Стрелять оленей. Второй друг годом ранее пропал в песках Сахары. Я не грущу о былых временах. Я устроился работать верзилой. "Что может быть полезнее, чем научиться жить наилучшим для себя образом?" Сомерсет Моэм | ||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/20428.html |