Малость внизу, где-то на паркете, Сильвия из местных сми берет в рот у своей милой собачки. Эта истинная почитательница современного искусства глотает, чавкает, сжимает собачьи яйца. Я слышу, как скавучит бедный дог по кличке Дог. Думаю о том, что эта блядь, будучи пьяной, не упустит момент по приставать к какой-то из девушек, с вываленной сиськой и с еле тлеющей сигаретой будет проповедовать, говорить что бог :охуенный дизайнер:. Я ее насквозь вижу, почитательницу собачьих стержней. Я ее напрочь вижу, эту мать одиночку двоих детей. Детей уродцев. Таких же, как и их мать. Помню, как один, старший, додумался насрать себе на руки при всех. Десятилетний мальчик. А я смотрю, с ним что-то не так, он трусится, дрожит... Бац.. И ярко белая струйка вперемешку с его дерьмом скапывает на асфальт. Это зверье кончило. Кончило! Ведь какое же счастье, стоять на виду у всех, обмазывать себя своим же дерьмом...
Я и Влад сидим на крыше. Помимо нас двоих здесь еще несколько хороших, добрых людей. Вокруг темно. Слегка дует ветер, треплет мне волосы. Я пью вино, что-то дурацкое говорю, девушки и ребята слушают, смеются. Ухожу пописать. Позже все разбредаются. Я остаюсь сам на крыше. Закутываюсь в спальнички, дрожу от холода. Засыпаю.
Утром возвращаюсь ко всем. Пьем кофе, курим, говорим, смеемся, обнимаемся. Уходим по разным сторонам.
Есть люди... которых можно и нужно любить. И я люблю вас, мои милые, дерзкие, потрепанные друзья.
|
