Пять дней назад мы с друзьями стояли на дарницкой сортировке и ждали подходящего товарняка на Козятин. Палило солнце. Игорь бегал к машинистам и спрашивал маршрут. Я удивлялся, как это и почему каждый из них отвечал, куда едет и что везет. Я лежал в тени и мыслил, что сегодня первый день, как я не пишу и не звоню ей и что мне очень хреново. К 15 дня нам сорвало планки и мы впрыгнули в вагон состава, который ехал в Коростень. Вагон был к верху забит деревом и лишь впереди небольшой метраж вместил нас. Я думал, что нас уж точно спалят, так видно и так нагло мы там светили рожами. Вскоре товарняк тронулся и поехал на мост через Днепр 4 часа я в полном отвлечении. Друзья по бокам, орут людям с улицы. Было холодно и под конец мы едва были живы. Стемнело, и я улегся телом на бревна. К ночи ворвались с воплями и криками в Коростень. Нагло спрыгнули на пассажирскую платформу. Купили вина, кофе, поднялись на мост. Глянули по карте маршрут. Под нами гудел дизель. На полном ходу бежали к подходящему вагону. Впрыгнули и увалились. На белый, чистейший, мелкокалиберный песок. Локомотив тронулся и я лег навзничь. Над нами неслись звезды. Я не видел проводов. Несло солярным дымом. Ловил себя на мысли, что снова думаю о ней. Гнал эти мысли прочь. Через час приехали в город. Думали, Жмеринка. Оказался Овруч. Что совсем не в той стороне, что совсем близко от границы с Беларусией. Ржали как угорелые. Припили вина на вишне и пошли гулять по станции. Локомотива нигде не было видно, а значит, пришлось спать в городе. На крайней ветке стояло два вагона с деревом. Мы залезли наверх, засунулись в спальники и заснули. Я спал. Но вдруг что-то стукнуло нас, и я проснулся. Смотрю, а это чмеха с фонарем мне в глаз прицепилась к вагону. Я ору пацанам, говорю, пора на сьеб. Спальники на замлю, портфели через плечо. Через минуту мы уже внизу. Позже вмостились на вокзале. Утром вернулись на собаке в Коростень. Там же словили товарняк на Жмеринку. Впрыгнули в вагон, где некогда везли уголь и черные, грязные приехали в город. Уже в Жмеринке я понял, что мы ехали по одноколейке, и что видимо были первыми, что не один из трейнхопперов там еще не ездил. Со Жмеринки на собаке в Хмельницкий, с Хмельницкого на автобусе в Черновцы. Вписка в подвале, вино, хорошие ребята, теплый разговор. Утром шабаш и околесица по городу. Крыша храма, его колокольня, наш залаз туда через дверь, прямо напротив святоши и молодых, костел, крыши домов. Ночевка на чердаке и мой первый коньяк за несколько месяцев. Друзья и их поддержка мне. На следующий день 4 день, как я не пишу и не звоню ей. Мне легче и я понимаю, что на хуй нужно ей писать и звонить. Понимаю, что презираю ее, что уже имею силы подняться с ног и что мне на хуй не нужна такая девушка, что больше я своей крови ей не дам, пусть у других ее пьет. Вечером автобус домой, утром Киев. Дома снова моя родная вписка. Домашний город с множеством хороших, родных людей. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/19851.html |