Я чуть не тронулся башкой, когда узнал от своих друзей, что твой мужик снова взялся за старое и на досуге почистил тебе лицо и спину своими башмаками. Мне, если честно, порою тоже хочется влепить тебе дряни, особенно, когда ты тихим нежным голоском мурлыкаеш о своем любимом, о том, что он на самом деле хороший и добрый. Я смотрю на твое лицо и вижу еще не до конца сошедший синяк под левым глазом и запекшую кровь под нижней губой справа. Удивительно, но я никак не могу понять, почему меня все же к тебе так тянет. К полностью провальной дуре.
У меня в жизни существует немного вещей, от которых профузно проносит радостью. Это - сухое и крепленое красное вино, Тэффи, Хармс, возможность вступать в беседы с ревностными религиозниками, зимние горы, парочка друзей алкоголиков, ну и, наверное, ты - уверенная в себе дура, с кровоизлияниями от побоев, вся испуганная и скрюченная. Но у тебя, каким-то непонятным мне образом, получается, слушать все мою чушь и дребедень, у тебя, я все никак не могу понять как, выходит заливать влагалищем всю мою кровать. Ходи да меняй на новую сухую. Да. Я обожаю твою фигуру. Я не люблю слушать, как ты говоришь. Меня разрывает от злости, когда я снова вижу тебя с опухшим и синим лицом. Но ты позволяешь мне спать с тобою, и потому на многое я закрываю глаза. Вот так и живем. Потихоньку.
|
