Мркс подсунул меня в двигатель внутреннего сгорания. Я вертелся шарнирчиками.
Мркс, этот пошлый прелюбодей, рассказал своему брату, что я немощь и чахлый скудоум.
Когда локомотив остановился на одной из остановок, чугун дизеля дал трещину и я вылез из кабины на улицу. Стоял Козятин.
На мусорке вышкулял у бомжиков мусорские галифе советского пошива. В них рассекал по городу.
За три дня отрастил бороду. Ночью подлез на чердак и вместе с ним дал храпу.
Утром разлепил глазища и пошел снова на вокзал. Впрыгнул в проезжающий товарняк. Везли слонов и коров. Я разложил библию на паркет. Выбил козырем три партии подряд.
В Киев приехал с волосами на штык и с вонью из ширинки. Умилял дисбактериоз, которым славил проходящих мимо прихожан.
На подходняке к дому упал на асфальт. Разбил колени.
Везла скорая в дежурное отделение травматологии. Но учитывая то, что я вел себя по хамски, меня вместо больницы завезли в дежурное кладбищенское отделение. Санитар и фельдшер влепили каталкой по мозгам. Затем связали руки, ноги, нос, глаза. Подумали, пошептались, покурили.
Отвозила меня скорая в дежурное отделение скотобойни. Там меня определили на колбасный фарш.
Я от счастья не мог наплакаться. Теперь с моих ребрышек, с моей милой грудинки и почек сделают самую любимую, самую вкусную в мире колбасу.
Московскую.
|
