2011-06-24 : Mozgoeб Metaxyeвitch : Философия Божевилля
| ...В тумане я видел этот м-м-махонькый городок на берегу Атлантики! Этот долбанный Годвилль!
...2001 год. Одесса. Лето. Жара. Июль. Душно. Потно. Мухи. Люди. Сидеть на "правильной лавочке", в тени громадного разлапистого клена? Правильная лавочка в глубине парковой площадки, сразу у стены, посередине. Сразу у стены, на фоне рисунка из камня-песчанника. Сидеть мне. Сидеть и рассматривать рисунки гуашью. А потом рисунки акварелью. ...Все было просто. Слишком просто. Слишком долго он искал подтверждения тому, что рецепты дона Хуана Матуса, или как-там-его-звали - работают. А когда нашел - ................................. Идея фикс! Эврика! Зачот едрен батон! ..............................порванная страница...................................................... ...Я не то чтобы шел - я плыл скорее. Отходя после вчерашнего сейшна. Я просто продолжал ходить, хотя мышцы ног, мышцы рук, мышцы торса-яиц-бедер-селезенка-легкие-мозг... устал я вобщем. Но я не хотел позволить себе расслабиться - или точнее напрячься по-поводу усталости. Старался не впускать в поле сознания, в поле сознательного внимания поток мыслей об этом. Я свободен. Меня никто не ждет. Наконец-то Староконный рынок. Здесь есть холодное пиво и посидеть. Возле окна. Только посидеть недолго. Чтобы не плавиться на солнце. На белом солнце Одессы и ее дочери - Молдаванки. Или как там ее? Внимание мое сквозь слегка немытое окно бара привлек персонаж в шляпе. Уж слишком в шляпе. Его глаз не было видно. Он просто сидел у стены. Стены из желтого камня. Перед ним синий коврик. А на коврике - всячина-всякая. Барахолка! Я вынесло меня под парами пенного пива навстречу дядьке. - День добрый! - вблизи простой такой мужик лет тридцати пяти... по подбородку - глаз еще не видел. - ... - Я чего это у вас в коробке? Вот в этой? - Да чего это... - так неуверенно шелохнулась шляпа, что может он спит или бухой? - Лето! Жарко, да? Люди - он смотри - как мухи! Мухи! - Ну как бы... - кивок в другую сторону - медленный маятник. - Так чего у тя в коробке то? Ты в норме вообще, друг - на таком-то солнце - это те не зима. Я люблю, когда зима - когда холодно - тогда можно согреться! Можно побегать пять минут - и тебе потеплеет нормально! А что делать, когда солнце? - я обращаю внимание, что меня слегка подергивает в стороны, как нормального торчка. Блин, эти сутки без сна, вторые, два часа поспал... Три от силы... Надо выдыхать... - Купаться надо! - долетает до меня, вырывает из внутреннего диалога на поверхность под солнце, под белое солнце.... Шляпа поднялась и я увидел черные глаза... Уффф... Это просто тень - темнокоричневые... Накуренные такие или хрен его знает что но там принимал сегодня... - Купаться надо! Щас он продам че-нить - и купаться на лиман чухну! - Руки темные, грязные, загорелые, пальцы порезанные мозолями ладони потянулись к жестяному чайнику-молочнику... - Он бери - за трешку! - Та не! Че у тя в коробке, он в этой - рука моя в длинных рукавах батник кирпичного цвета приняла горячий металл. Тоже ни разу не паливный чувак - на улице жарень парит - а у него "лонг-слиив-ти-щерт"... - Я там смотрю кассеты у тебя - че за кассеты? Кто щас вообще кассеты слушает? - Да я короче... Слушай... Это не мое. Я нашел - мене эта фигня не нада - я те базарю, начальник - шляпа опустилась села на место, руки поправляют ключи - штук триста на связке разных. – Ты же видишь – у меня железо! Антиквариат! - Ты пива хочешь? Холодного? Я хочу. Давай! - Там кассеты короче, много кассет! Я толком не смотрел… У меня радио… Я радио слушаю сам. Мне кассеты не нужны. - Так ты пиво будешь или нет? – я отхожу от него. Смотрю на шляпу. Машина проезжает грузовая. Голуби вспорхнули в небо. Собака бежит к другой собаке и они вместе трусят в тень двора. У одной в зубах кусок чего-то. Бабушка через дорогу смотрит обреченно на маршрутку, уезжает маршрутка, дымит полная народу. Еще одна гусеница. Лето. Жара. Мухи. Люди. Потно. - Та давай! – рука неуверенно двинулась к коробке. – И закусить возьми! Рыбки! Бля ну ты тип даешь джазу. Иду за пивом. Беру пиво. Выхожу. Курю. - Так чего у тебя в коробке – я еще не отдал ему его бутыль литровую запотевшую мгновенно… - На попробуй! – протягиваю… рука в батнике задирается рукав – и он видит кусочек пятна на коже… Такого синего с желтым, знаете, как синяк старый. - Ты мне мою лучше дай! Че я твое пиво пить буду – ты свое пей, я себе налью. – Че, ударился? - Ударился! Вчера ударился, нормально так. До сих пор… болит! А че в коробке у тебя? За сколько продашь? Давай – двадцатку я тебе даю за всю сразу – двадцатку! – рука в мозолях… подростковая такая – тонкая кисть у мужика приняла бутылку. Одна моя смущенно поправила рукав другой. Не заметил, как автоматически закатал рукав, выходя из магазина. - Крчик! Псссссссссс…. Ун-ун-ун-ун… - бутылка пива и его горло исполнили мне замечательный блюз. Окей! Пьем за! - За лето! За море! - … - Двадцатка… Это я тогда могу домой нормально идти – у меня еще тридцатник есть. – это он думает, точно думает, только не говорит, а думает – и молчит… Губы облизывает. Я достаю двадцатку, предварительно скрученную – как последнюю из кармана джинсов. - Не… не могу. Мне надо еще завтра! Тридцатка! - Ну ты даешь, едрен батон. Я ж тебе сказал! – Я не ожидал этого хода, хитрый пидарас решил меня развести сука. – Или двадцать – или сиди тут еще, вялься. На те рыбу! Чувак – давай еще пива – и двадцатку! В натуре – мне тоже назавтра… Надо… Надо. Уже есть. Но я же не скажу ему, что Борман ждет меня в восемь часов вечера возле ротонды. А если нет? Если Борман опять посеется? Значит буду курить. Буду бухать и курить. Один на море! А потом работать! - Еще литр! Или давай мне лучше бабки – я се сам куплю! – шляпа смотрит на меня черно-красными глазами. Если бы не эта шляпа – ох он был бы страшный вообще! Если бы не очки – от я был бы не хуже, хо-хо-хо… - Слушай! – Я даю ему двадцатку. Резко хватаюсь за коробку, не следя за тем, куда руки прячут двадцатку. В пиджак, во внутренний карман, в кулечек, в кошель. – А она тяжелая – коробка действительно тяжелая, очень тяжелая. Какого хрена! - Ты ее сюда как дотащил! Это ж гроб нахрен! – уфф… - Там кассеты! Много кассет! Я на тачке вез! - А я че делать буду? - Та неси себе. Ты ж хотел! Он до маршрутки… - и в том, как он произносит это слово, я понимаю, что он загашенный. Это слово – как лакмусовая бумажка, индикатор. - Дай мне тачку до автобуса! - До… автобус-а? – он медленно произносит это слов, отпивает еще глоток пива. - Семеныч, а Семеныч! – вдруг неожиданно звонко и четко шляпа дернулась в сторону деде, что почивал над поплавившимися нахрен совсем уже магнитофонами в тени огромного белого зонтика. Под белым солнцем. Лето. Жара. Мухи. Рыба гнилая валяется под альтфатером и воняет. Я слышу, как давно она умерла в пластиковом пакете. - Чего тебе? – Гора под названием… Скорее несуразного объема куча отозвалась хрипло. Семеныч. - А ты посмотри за моим – я за пивом схожу! Ты пива хочешь? Еще одно пиво за то, чтобы шляпа довезла на тачке шумно чертыхаясь под солнцем, под белым… До а-в-т-о-б-у-с-а. Коробку. И домой. А по дороге еще пива. Все равно меня отпустит только часов через три… Я надеюсь. Что через три. Хотя жара уже начала заползать мне во внутренности, плодится там. Размножаться по моим клеткам. Жарить меня. Изнутри. ………………………………………………………………….порванная страница…………………………. Продолжение текста по адресу: http://issuu.com/eazzymfkkara/docs/insanelosofy?mode=a_p | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/19026.html | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||