Над засохшей повиликою мягко плавает пчела…
А.Ахматова Я, умерев, захочу превратиться в кусочек твоей восьмигранной души. В тебя ведь так просто влюбиться, потом и стихи не стихи. Потом и ромашки, чем розы, станут лучше в тридцать восемь раз. Не смотри на меня, не смотри, словно вставлен в зрачок твой топаз. Ты впредь не смей при встречах и прощаньях губ краешек моих поцеловать, ведь это как таежной ели сруб, чьей кроны мне с тобой не увидать. Ты улыбаешься, а я роняю тринадцать конусообразных крупных слез: ты, может, задыхался с ней от счастья, ведь между нами счастье не в серьез. Искаженные за ней погоней ноги я вымою, смеясь, как вечная жена. Когда ты через ночь опять свернешь к дороге, я стану белая у кромки, как стена. Не та, что громоздиться на пути, а та, что путнику, словно сапог, верна. *** «Позволь поцеловать твое плечо», – кольцом питона возглас шею мне сдавил. Я для тебя сыграю амазонку, если театр ты еще не разлюбил. Я без роптаний расстегну твою рубашку, ведь чувственность взаимная нема, толкнув тебя, как неваляшку, вниз, будто в обморок, скользну сама. Я буду целовать тебя безумно, и от прикосновений закричу. Не бойся, о любви болтать не буду. Твои глаза сказали все, и я молчу. Ты будешь безучастен. Пусть хоть так, пусть так, но мой язык, и твоя мочка – им надоело наконец-то лгать. Я соберу их разговора клочья. - Она, бедняжечка, совсем сошла с ума. - Он против, но ведь вежливо молчать. - Казалось, что от счастья умерла сама! - Ну не его же в ее смерти обвинять… Вдруг станешь нежен, будто вспомнив, что мы нужны друг другу, мы друзья. И превратиться роль моя в «обменник»: То я, то ты, то пауза, то я. Настало утро, я не сумела, не сумела Всей силы чувств и глубины их показать, и наказанья лучше, чем улыбка друга, не нужно для меня изобретать. Иди за ней, а я останусь здесь, иди за ней, а я тебя дождусь, и когда представиться возможность, в колени ног, искаженных погоней, я разбитым сердцем уткнусь. *** Я ни женой, ни спутницей не стала. Ты не вернулся, сотый раз уже сменяется трава. Так у Ахматовой русалка умирала. Моя ж кикимора и вовсе не жила. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/18756.html |