2009-12-11 : Chinasky : Равновесие
| Проснулся в два часа пополудню. Врубил компьютер и слушал "Led Zeppelin". Затем слушал "Тhe Creаm", пока за окном не потемнело. Зажёг свечу и пошёл на кухню. На кухне была грязь, скопившаяся за неделю. Накануне она перешла в эстетическую категорию по причине своей якобы одухотворённости. Стал на колени. Левое колено врезалось аккурат в сухую рыбью кость. Менять дислокацию не стал. Превозмогая боль, начал тихонько молиться на грязный чайник, покрытый копотью. Просил у него защиты, любви и света.
В замочной скважине входной двери послышался скрежет. Пришла Света. "А ёлка зачем?" - спросил я. "Новый год" - ответила Света. Покурили. Помолчали. "Даня, скройся куда-нибудь, я уберу здесь" - попросила Света. Я взял пьесу "Кароль" Мрожека и ушёл в туалет. Света тем временем подмела пол, помыла посуду и почистила чайник. "Дань, ты что там умер, что ли?" - оптимистично поинтересовалась Света. Я вышел. Алтарь сверкал и на глазах терял свою магическую силу. Чистый чайник и вовсе из культового предмета превратился в заурядный чистый чайник. Я растроился и собрался идти к Ростику за травой. "Ёлку пока наряжу!" - сообщила мне вдогонку Света. "У меня игрушек нет." - "Придумаю что-нибудь". На улице дул промозглый ветер и стоял безмозглый туман. Ни тебе намёка на праздник. Сырость и слякоть. Находясь в такой отвратительной окружающей среде, я зашагал быстрее, чем обычно. Ждать троллейбус было в лом. Флэт Ростика всего в четырёх кварталах от меня. Дело пустяковое. Шишел-мышел взял и вышел. По дороге домой прикупил мандарины и шампанское. Смешно. Нарядная ёлка стояла на табурете возле окна. Верхушка накрыта моей детской будёновкой с выцветшей красной звездой "на лбу". На ветках висели пустые зажигалки, перегоревшие лампочки, разряженные пальчиковые батарейки и журнальная фотография Юрия Гагарина в скафандре. "Твой бывший?" - спросил я, указывая на космонавта. Сверху до низу по всему периметру ель была обмотана магнитофонной лентой. Под деревом, видимо, вместо деда мороза, сидел мой любимый игрушечный медведь. Ёлка стояла, Света цвела. Я глубоко проникся декорациями и первый раз за день улыбнулся. "Замечательно, - обрадовалась Света - тащи штопор, будем провожать старый год". Я ушёл в кухню, порылся в ящиках и вернулся с длинным шурупом, отвёрткой и плоскогубцами. Половину шурупа загнал отвёрткой в деревянный корок, и плоскогубцами извлёк его из бутылки. Херес был то, что надо. А вот телевизора у меня не было. Поэтому мы смотрели друг на друга и, украдкой от Гагарина, целовались. "Давай послушаем Налича" - предложила Света."Давай послушаем Налича, Бреговича и Кустурицу" - не возражал я. Запускай, ромалэ. - Колдовство будешь? - Буду. - Тогда держи. - И что теперь? - Взрывай. - Нет, сам взрывай. Я не умею. ... и вдруг начал падать снег. Пушистый, как сладкая вата, которую можно кушать. Белый, как стерильная медицинская вата, которой можно украсить новогоднюю ёлку. Неуклюжий Даня и уклюжая Света провалились в сугроб и сидели там без задних ног и задних мыслей. Кто-то совсем рядом очень громко крикнул: "Уррра! Салют!" и в небо полетела китайская пиротехника. Света учила, но Даня так и не научился пользоваться палочками для риса. Местность хорошо просматривалась под фонарными столбами. Туда-сюда рыскали бабушки с кошёлками в поисках своих внучат. Большой серый кот мурчал и ел салат оливье из одноразовой тарелки. Мимо медленно проехал милицейский "уазик" и быстро пронеслась рыжая белка. Всё это напоминало стихи Заболоцкого, Пастернака и немного Мандельштама. "Подожди, я сейчас" - сказала Света. Она спряталась за кустами, сделала "сейчас" и вернулась. - Как гром среди ясного неба, - непонятно о чём сказал Даня. - Неправильно. - А как правильно? - Как снег на голову. И правда, как снег на голову... Света подошла к окну и нырнула за занавеску. - Даня, иди ко мне. - Иду. - Покурим? - Покурим. Закурили. Я стоял чуть позади, обнимая её левой рукой. В правой дымилась сигарета. - Смотри, небо будто бесконечно большой целлофановый пакет смородинового варенья. - А звёзды? - А звёзды - это нерастаявшие кусочки сахара. - Красиво. Я стоял чуть позади, обнимая её левой рукой - в правой дымилась сигарета - и думал. Чёрт. Ведь можно же строить сюжет и не бояться банальностей, не бояться чистоты образа, создать критическую ситуацию, не задумываясь о последствиях, писать и произносить вслух диалоги так, чтобы они не напоминали костыли... - Ты меня любишь? - Люблю. А ты меня любишь? - Я-то тебя очень люблю. Все предметы в комнате захотелось сразу же поцеловать, а потом сразу же после этого убить. За окном зацвёл кипарис и распустились какие-то цветы. Настурции что ли? Начался новый год. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/16967.html | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||