передо мной мой собственный прокурор,
его взгляд в меня вонзается как игла,
и в его вопросе и сожаление и укор:
"почему ты его не уберегла?"
"видит бог, я б взяла его на борт, как ной,
поплыла б его поднимать со дна.
я бы стала ему стеной,
если бы ему понадобилась стена.
но расклад простой - его фантомная боль,
и ему с ней в одиночестве воевать,
а я могу лишь шептать "я с тобой.."
сидя в изголовье его кровати.
я бы заперла его в сейф, закрыла б в клеть,
если б там его не нашла беда.
но сейчас спокойно должна смотреть,
как в нем рушатся целые города,
как в нем лопаются лампы и фонари,
как горят предохранители, микросхемы.
самое страшное, что ни говори,
это не предательство, не измена:
страшно видеть тьму из его зрачков,
и как он в себе убивает прочих,
страшно знать, что теряет очко за очком -
и быть не в силах ему помочь.
до дрожи страшно, что ваше "мы",
вся ваша нежность, любовь и страсть
тебе не помогут у этой тьмы
его ни выкупить, ни украсть.
и если я его не отниму
у этих страхов - такая роль! -
так сделай, господи, чтоб ему,
хотя бы было не слишком больно.
я не знаю, вернется ли он, только что с того?
я буду просто ждать
и верить в него". |
