2009-04-30 : олейна : 25 НА БЕРЕГУ
| НЕУЖЕЛИ КЛОВ?
Но заснуть и в эту ночь мне было не суждено. Едва я закрыла глаза, как около моей головы в сухой траве зашевелился кто-то. - Э-эй? – позвала я, с болью вспоминая, что совсем недавно так же приползал дял разговора Цайаз... - Тссс, - ответили мне шёпотом. – Это я, Шим. Спрячь меня в складках пледа и выходи наружу, поговорить надо. С глазу на глаз. Шатаясь от горя и усталости, я послушно вышла во двор. Прохладно. Безлунно. Беззвёздно. И тихо-тихо. Ровно заснул весь мир, и даже река забыла о ветрах, бурях и паводках – спит в оживающих камышах. Жаль… Жаль, что именно сегодня – такая тишь и гладь. Будь она вчера – мы не теряли бы друзей. - Чего ты хотела, Шим, - заговорила первой я, чтобы не завыть и не заплакать. - Я знаю, кто всему виной, - заговорщически выговорила она. - И кто же? – если честно, я нисколько не интересовалась больше ни её интригами, ни, уж тем более, её мнением. - А ты не догадываешься? Думай же, думай. Ну? Ты же не можешь на самом деле оказаться безмозглой улиткой. Думай, тебе говорят! - Ты и Авос. Во всем виноваты вы. Вы постоянно, бездумно и несправедливо, издевались над Цайазом. А он… Он вам поверил. И сделал то, на что вы его толкали – сбежал. И… погиб. - Ну и дурёха же ты! – блеснула зубами Шим, и даже не обиделась. – Считаешь, слизняк твой утонул? Да я уверена, что его подстерегли и сожрали! - Где? Кто? Авос? - Да что ты заладила: Шим да Авос, Шим да Авос! А про Клова ты не думала? Может, - тут голос Шим из настойчивого стал вкрадчивым, - Может, дружочку твоему зайчатинки захотелось? Какой ему резон, здоровому, сильному, жрать сухарики? Цайазов да Чаргов охранять? - Да ты что?! Клов обещал мне… - Что обещал? Ты думаешь, я не слыхала вашего разговора? Как вы ночью шептались? Клов говорил тебе: весной он уйдёт. И тебя с собою звал. Мол, весной ты сама все поймёшь и выберешь: с Кловом ты, или с Чаргом, или с Цайазом… Не права я? Так дело было? - Ты – подслушиваешь? Ну, Шим… - А что? Уши-то у всех есть, не сомневайся. И Авос, И Цайаз все это слыхали – виду только не подали. Да-да, от нас ничего не утаишь, как ни старайся. - Ладно, с вами всё ясно. Ну а при чём здесь Клов? Я же не стала выбирать! Шим презрительно покачала головой: - Да притом, глупое животное, что выбирать–то тебе теперь вовсе не придётся! Ни Чарга, ни Цайаза. А, каково? Клов-то твой – хитрец-молодец. Ловко провернул! Цайаза с ночи никто кроме него не видел. А отчего Кловушка твой тогда такой был мокрый? За кем он плавал? Может, просто лодку в воду спихнул? А был ли Цайаз в лодке, не был ли – никто кроме Чарга сказать не мог. А теперь и не скажет. Понимаешь теперь? Я не могла поверить её словам и не верила, не верила, но… Но сомнения завертелись вокруг вихрем, закачали подо мною землю: - Клов был все время со мной! Он не мог… - А когда он тебя с берега в дом приволок, где он потом шлялся? - Шлялся? Не знаю. Я, наверное, спала? - Спала?! Да ты валялась: бревно бревном! А Клов твой меж тем по бережку ходил. Что он там высматривал? Кого выхаживал? Не Чарга ли перестревал? - Но Авос?… Но перо? Тут тихо шевельнулся полог – как будто кто-то горько вздохнул. Наружу высунул нос Клов и окинул нас недоуменным взглядом: - Что это вы, полуночницы, растрезвонились? Только и слышно: Клов-Клов, Клов-Клов. Спросить чего хотите? - Да что ты, Кловушка, что ты, серенький? - засуетилась испуганная Шим. – Это мы так, меж собой рассуждаем: никого-то, мол, у нас кроме Клова теперь не осталось. Один наш Клов, защитничек наш… Она ещё много тараторила дрожащим голоском, а я смотрела во все глаза на Клова. Неужели он мог бы? Вспомнилось, как накануне я объясняла Цайазу его завораживающую опасность, его верность… Клов тоже смотрел на меня пристально и испытывающе. Вряд ли и он слушал Шимовы отговорки. Переминаясь с лапы на лапу, Клов спросил внезапно: - Ано, скажи мне: ты – веришь ей? – он подошел совсем близко и чуть снизу заглянул в глаза. – Ты – веришь? Или нет? Как когда-то в зимнем лесу, он показался мне огромным и страшным. Теперь его глаза-звёздочки светились таким же зелёным огнем – яркие, раздражённые. Я не выдержала и отвернулась: - Я… ещё не знаю, Клов. Все так запуталось. Я не знаю. - Ну что ж, - теперь отвернулся Клов, – В одном Шим права: тебе больше не придется выбирать. Я ухожу. Один. - Куда? – вздрогнула я от неожиданности, а притихшая Шим заложила в пасть свои узкие пальчики и прикусила их. - В лес. Оставайся. На своем проклятом берегу. Жди, выискивай, находи, привязывай к себе и предавай других. Мне не нужна подруга, которая не умеет отличить ложь от правды. Которая не умеет мне верить. И ещё, - мне почудилось, что голос его зазвучал как никогда угрожающе глухо, - У меня славный нюх, я буду стараться обходить тебя издали. И все-таки помни: теперь я – свободный охотник. Не попадайся на моем пути. Поняла? Прощай. - Подожди, Клов! Ведь я же… Но Клов, зло рыкнул и захромал прочь, не оглядываясь. Бесшумно растворился во тьме, исчез в лесу. Чтобы никогда больше не встретится со мной. А я не стала его догонять. Почему? Потому что у меня больше не было сил. «Прости», - только и сказала я вслух. Да только ему ли? | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/15487.html | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||