- Данила Иваныч! Данила Иваныч! - за медленно едущим пустым трамваем бежала толстая молодка, размахивая сумкой. Короткие резиновые кудри ее подпрыгивали, цветастое платье-балахон трепалось, открывая слоновьи ноги. - Ну Данила Иваныч!
- Бэ-бэ-бэ! - кричал в окно водитель трамвая, бодрый мужичок лет пятидесяти и хохотал.
По щекам толстухи струился пот и слезы. Она пыхтела и подвывала. Задняя дверь трамвая была открыта, и как только она уже была готова ухватиться за поручень и взобраться на ступеньку, трамвай прибавлял скорости, и она опять оказывалась метров на десять позади. Водитель курил и смеялся.
- Данила Иваныч, ну постой, ну чего ты! - она шлепала ногами в пыльных босоножках по горячим рельсам и очень страдала. - Данила Иваныч, ну домой, ну остановись, ну пожалуйста, ну не могу я! Ну последняя серия!
- Догоняй, довезу! - пуще прежнего хохотал Иваныч. - Бегай, а не то выгоню! Отъелась!
- Ааааа! - плакала девица и бежала. Прохожие показывали пальцами и тоже обидно смеялись.
- Шесть остановок уже бегу, Данила Иваныч, я же не успею, ну остановись, ну Даниииила Ивааааааныч! - толстуха потрясала телесами и, догоняя трамвай, пыталась хлопнуть по нему сумкой. - Данила Иваныч, ты же добрый, ну остановись! Ты же меня человеком сделал, ну Данила Иваныч!
- Я тебя коровой сделал! - орал Данила Иваныч. - Давай, Маня, поднажми, красотка! С ветерком поедем, эх, прокачу!
- Я в тренажерный зал ходить буду! - с надеждой взвизгнула Маня. - Я больше не буду семечками в комнате сорить!
- Давай, давай! - из окна трамвая вылетел окурок. - Откормилась за девять лет! Я тебя в университете выучил, я тебя по морям катал, я тебя работать не заставляю, только сидишь дома и жрешь! Давай, ножками, ножками! Медленно еду, самому скучно!
- Я в блондинку перекрашусь, хочешь, Данила Иваныч? - завыла Маня.
Трамвай остановился.
Девица облегченно вздохнула и сделала первый шаг. Трамвай не двигался. Второй, третий - ждет, не едет. Размазывая по щекам слезы, она дотащилась до задней двери. Дверь закрылась.
Перебирая пухлыми руками по стеночке, Маня подошла к открытому окну и с мольбой уставилась на Данилу Иваныча.
- Не в блондинку? - с надеждой спросила толстуха. - А в кого, Данила Иваныч, в рыженькую? Хочешь? Завтра же перекрашусь. И бегать буду по утрам. Обещаю. Да?
Данила Иваныч надменно молчал. Он прищурился на солнце и достал еще одну сигарету.
- А дверку чего закрыл? - заискивающе спросила Маня.
- Дура, - ласково улыбнулся Данила Иваныч. - Дура, приехали уже. Домой иди, смотри свою паршивую последнюю серию.
И бросил из окна ключ.
Пыльная, толстая, уставшая Маня оглянулась. Она стояла на остановке возле своего дома. Трамвай оглушительно зазвенел и рванул вперед, в депо. Маня отряхнула платье, пригладила волосы, достала из сумки платок, вытерла лицо и приосанилась.
- Нешто опять бегала? Ой уморит он тебя. Кажный вечер почти гоняет, рази ж так можно? - раздался за спиной старческий сочувственный голос.
- Привет, баб Шура. - обернулась Маня. - Два стакана семечек дайте. И лещики копченые почем сегодня? |
