| "...лосина колола мне кожу, липла ко мне словно прохладная кока-кола, исчезала в сумраке моих тревог и порой мне казалось, что весь мир - это просто игра... я рассчитывал поравняться с моей уходящей молодостью уже в следующую секунду, но каждый раз задумывался о своих волосатых носках и начинал смеяться, словно волосатый зверь в волосатых волнах. Так, мало-помалу приходил рассвет, поражая меня своей грандиозностью, расстилая прелестный ковёр, который через некоторое время принимались топтать ноги в грязных сапогах сашпорами. А я тем временем украдкой носил очки и не задумывался о боли своей души. Стоя посреди пылающего сумрака, я вдыхал ароматы сумрачного поля с волосатыми колосьями. Как только из-за горизонта вырастала песня пастушка, я бежал стремглав в кровать и принимался удивляться. Потом я подолгу писал, и просыпался весь мокрый и чувствовал, что пора плакать. лосина колола мне кожу, липла ко мне словно прохладная кока-кола, исчезала в сумраке моих тревог и порой мне казалось, что весь мир - это просто игра... я рассчитывал поравняться с моей уходящей молодостью уже в следующую секунду, но каждый раз задумывался о своих волосатых носках и начинал смеяться, словно волосатый зверь в волосатых волнах. Так, мало-помалу приходил рассвет, поражая меня своей грандиозностью, расстилая прелестный ковёр, который через некоторое время принимались топтать ноги в грязных сапогах сашпорами. А я тем временем украдкой носил очки и не задумывался о боли своей души. Стоя посреди пылающего сумрака, я вдыхал ароматы сумрачного поля с волосатыми колосьями. Как только из-за горизонта вырастала песня пастушка, я бежал стремглав в кровать и принимался удивляться. Я не знал, в чем секрет настоящего утра, но был уверен, что никогда не был я так счастлив, как ночью. Повсюду вокруг меня кружились волосы и я вдыхал их полной грудью, и они вились по моим рукам, словно птички. Сидя в кафе я подолгу говорил, в надежде, что утро никогда не закончится, писал карандашом и грыз ногти. Пахучие девушки пролетали над моей колыбелью, умиленные пальцами на моих маленьких ногах, и тогда я вставал, подходил к окну и рисовал своим носом на нем небольшие сценки из жизни волосяных животных и волосатых древних народов. Чаще всего они бежали друг за другом, пытаясь схватиться за прекрасные голубые глубины своих мыслей. Города превращались в броню и оставалась только закрыть глаза и внимательно изучать волосы собравшихся..." |
