Утром она проснулась как всегда на десять минут после звонка будильника. Она лежала
на боку, первое, что предстало перед ее взором это панорама бардака в ее доме. Вернее в комнате, в которой она живет вот уже четыре месяца. Сзади что-то зашевелилось, и она повернула голову – оказалось кокой-то мудило. Пора вставать. Боль. Она идет в ванную пересиливая боль. Из разбитого сердца на нее смотрит, чья та изуродованная рожа: на правой щеке розовеет свежий шрам, под глазом синяк. Она наверное не умывалась неделю. Губа разбита, из носа свежие струйки алой крови. Она смотрит вниз на себя: от былой упругой, пышной груди, на которую когда-то заглядывались все мужики без исключенья, осталось нечто сморщенное непонятно черно-синего цвета. Впрочем кожа и в остальных местах хороша: пепельного цвета, местами с вкраплениями гноя да шрамами. Но сейчас это не важно – вот оно, игла долго находит вену, их как будто нет, но вот наконец – можно жить дальше. Удар. Голос издалека, «Это было мое, сука!» Удар, еще, еще и уже почему-то ничего невидно. Недорузумевающея мысль, «А где же боль?» В глазах пошли круги. Что-то нежно вошло в живот, а теперь в грудь, опять в живот и там осталось. На ощупь… нож? Нож! По рукам течет что-то теплое и липкое может быть кровь? «Я умираю», медленно со скоростью улитки проползло в мозге. В ее отравленном наркотиком и любовью мозге. В ее бренном теле, которое уже давно потеряло свой былой цветущий вид. Это когда-то она была самой красивой во дворе. Это когда-то за ней бегали на потоке и не только на потоке. «Это месть?» «Это награда?!» «Это спасенье?!» Это мечта. Где ты жизнь? Где ты любовь? А вот и он, зовет к себе. Скорей к нему, скорей навстречу. «Но я же …» Но нет все в порядке, такой она кажется уже себя и не помнит – богиня любви. - Но что же ты, - кричит он, - иди сюда, скорее, любимая! Еще секунда задержки. Понеслась! Понеслась как ветер в поле! Нет! Как молния в небе! И вот она уже на его шее. Она слышит?! Нет, она чувствует каждой клеточкой своего естества его пылкое дыхание. - Почему ты меня покинул, - с укором спрашивает она, - разве ты меня не любишь? - Все уже хорошо, мы опять вместе. Ну что опять нашкодничела, - шутливо он. Она вдруг вспомнила ту, что там, умирает в ванной комнате. Ей стыдно. «Все хорошо!»,- успокаивает он. Целует в щеку. Она плачет. Нет, она рыдает. «Все хорошо!»,- повторяет он. Она подымает лицо, их губы встречаются. Как хорошо. Она на полу с ножом из разодранного живота в лужи крови. Стеклянные глаза смотрят сквозь потолок на звезды. Губы застыли в улыбке. Она СЧАСТЛИВА! «Забирайте»,- кричит кто-то, - «Все ясно обычная разборка, опять наркату не поделили. А его нашли?» Двое в спецовках забирают ее в фургон, где ее уже ожидают товарищи по счастью. Они едут, безразлично как долго. Они лежат на полках, в умиротворяющей прохладе морга. И вот, наконец, пришла и ее очередь к этой чести. Газ, искра, огонь лижет и целует ее со всех сторон. Счастье есть! Счастье есть? НЕТ! | ||||||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/1492.html |