На двери небольшого музыкального магазина звякнул входной звоночек. Молодой продавец поднял глаза от своего журнала и лениво осмотрел вошедшего. Это был маленький лысеющий человечек в стареньком потертом плаще и в очках с очень толстыми линзами. Продавец безошибочно определил в нем научного работника, каких раньше в стране было великое множество, и пользовались они всенародным снисходительным уважением. После перестройки большинство из них переквалифицировались в вечно сивушных, но не окончательно утративших интеллигентность дворников, или в лоточников, продающих просроченные шоколадки во благо каких-нибудь толстых чеченов. Но некоторые так и продолжали меланхолично срисовывать зеленые кривые с экранов громадных осциллографов, гениальными руками стряхивая пепел «Столичных» в вечные пол-литровые банки.
Действительно, вошедший человек был научным сотрудником одного из умирающих, но еще работающих НИИ. За несколько лет работы продавец научился разбираться в людях, и практически никогда не ошибался. Похоже, посетитель был неместным. В руках у него был небольшой чемоданчик, под плащом - серый костюм, некогда белая рубашка и темно-синий галстук в бордовый горошек. Человек двигался вдоль стеллажей, рассматривая яркие обложки альбомов сквозь очки в черной роговой оправе, вытягивая голову вперед и почти касаясь дисков носом. Больше посетителей в магазине не было, и скучающий сонный от майской жары продавец подошел к приезжему гостю.
- Добрый день. Могу я вам помочь?
- Спасибо, уважаемый, вы очень любезны. Зрение в последнее время совсем меня подводит. Я ищу Луиса Армстронга, – сказал покупатель и благодарно улыбнулся.
- К сожалению, Луиса у нас нет. Да и вообще, после того как он проглотил свой саксофон - начал каким-то мускусом отдавать, что ли. Если честно, то не рекомендую. Осмелюсь предложить вам Нейла. Правда, он не играет и не поет, зато…
Продавец не успел закончить свою фразу. Посетитель изменился в лице и завизжал противным писклявым голосом:
- Сука расистская! Уебок хуев! Пидарас нахуй блядь, ебаный в рот! Залупа конская! Отец твой, блядь, пидар ебучий, мать твою, хуй тебе в рот, пизду блядскую, в жопу кочергой ебал, нахуй блядь! – Потом осекся на полуслове, разрыдался, и, растирая по слезы по покрасневшему лицу, продолжил, всхлипывая. - Ах, прости великодушно, прошу тебя! Я специально приехал к тебе из солнечной Белоруссии, где с неба свисают грозди божественного пластилина и крокодилы водят хороводы вокруг персиковых пальм. Ведь я люблю тебя!
Вдруг он зажал продавца в объятьях и страстно взасос поцеловал. При этом, не давая ему опомниться, расстегнул ширинку на брюках, достал маленький возбужденный член и опустил совсем не сопротивляющегося парня на колени.
----------
В прокуренной подсобке стоял грязный клетчатый диван, сквозь прорванную во многих местах обивку которого проглядывали поролоновые листы с черными пропалинами сигаретных окурков. Продавец, в майке и семейных трусах, лежал, глядя в потолок, посетитель, голый и в галстуке, сидел рядом, курил и нежно поглаживал его по голове.
- Сынок, я привез тебе волшебный осциллограф. Хочешь, я расскажу, как я нашел тебя? По его графикам, Петечка мой, по ним, родимым! Сначала я вычислил, что твоя мама, царствие ей небесное, была вибрацией от вращения карданного вала джипа генерала Канариса. Затем я поменял полярность и нашел себя. Ну и, конечно, дальше уже было совсем просто. И вот ты со мной, сыночек мой. И я научу тебя магии волшебного осциллографа.
- Папа, мне твой член понравился. Маленький, элегантный, стильный.
- И у тебя теперь такой будет, Петечка, все у нас теперь будет. Ведь мы же с тобой одна семья, кровь от крови. Хочешь еще?
----------
На самом деле Петя не был сыном Ивана Сергеевича. И приехал Иван Сергеевич совсем не из солнечной Белоруссии, а всего лишь с другого конца города. И никакого волшебного осциллографа не существует. Просто Ивану Сергеевичу очень хотелось иметь молодого любовника, ненавидящего Луиса Армстронга.
|
