Не было ни кружек, ни стаканов. И мы стали пить прямо из кастрюли. Водка была очень теплая, почти горячая. На вкус, конечно, мерзость страшная. Но зато уже после трёх глотков эффект был такой, будто тебе в голову выстрелили из гранатомета. Это Ромыч предложил разогреть. Он был опытный алкоголик.
Мы сидели в маленькой комнатке общежития хлебозавода. Из мебели имелась только ломаная раскладушка, поэтому мы сидели на полу. Из бытовой техники была только старая плитка и черно-белый телевизор, который приходилось переключать плоскогубцами. Раньше в общаге жили сотрудники хлебозавода, но теперь её расселяли, и людей совсем не осталось. Здание собирались отремонтировать и продать. По опустевшим комнатам сквозняк гонял пыль и бумажки, по длинному коридору бродили бездомные собаки, а в туалете несколько дней назад обвалился потолок. Ромыч был последним, кто ещё не успел выехать. Несколько недель назад его сократили с работы, чтобы не давать новое жильё, и кроме как на улицу переезжать ему было некуда. Конечно, он затосковал. Вытащил перочинным ножиком "торпеду" вшитую год назад под лопатку и со спокойной совестью запил. Другого выхода не было. В любой момент могли появиться менты и выгнать его к чертовой матери. Он решил к этому моменту дойти до совсем скотского состояния. Возможно, он готовил отпор. В общем, мы прилично отпили из кастрюли, и я начал немного клевать носом. Ромыч сходил в коридор, помочился в соседней комнате, вернулся и сел на раскладушку. - Не спи, - сказал Ромыч. – У нас есть важное дело. - Какое? – Я открыл глаза. – Выпивка ещё есть? - Нет. Вставай. Идем к директору. - Зачем? – спросил я. - Я хочу поговорить с ним. Хочу, чтобы меня взяли назад. Завтра сюда приедет ремонтная бригада и меня выгонят. Я не собираюсь жить на вокзале. - Но ты же пьян, как скот, - сказал я. – Он тебя даже слушать не станет. - Ничего другого не остается. Это мой последний шанс. - Ладно, - согласился я. – Я с тобой. Только все равно нас не пустят. Давай лучше возьмем ещё водки и арбуз. Арбузом хорошо закусывать. Общежитие находилось через дорогу от хлебозавода. Мы подошли к проходной. На вахте сидел наш знакомый охранник. - Куда это вы, черти? – спросил он, выходя нам на встречу. - В раздевалку, - ответил Ромыч. – Когда увольнялся, забыл там кроссовки. Хочу забрать. - А ты куда? - А я здесь работаю всё ещё. – Я показал пропуск. - Но вы же пьяные, черти, - сказал охранник. – Если вас кто-нибудь увидит… - Никто нас не увидит, - прошептал Ромыч, сифоня перегаром. – Пять минут. Прошмыгнем туда и сразу обратно. Ну тебе чего, жалко? - Ладно, черти. Но не дай бог кому попадетесь на глаза! Я скажу, что через забор перелезли… - Зачем мне через забор лезть, если у меня пропуск, - сказал я. Мы прошли на территорию. Кабинет директора находился в административном корпусе на втором этаже. В приемной никого не было. Только секретарша раскладывала пасьянс на компьютере. - Ой, - сказала она, когда мы вошли. – Вы к кому? - К Игорю Николаевичу, - ответил Ромыч. Он был не брит и не стрижен. Почти месяц не мылся и не менял одежду. Штаны все были в пятнах вина, спермы и в дырках от сигарет. В общем, ему и правда самое место было на вокзале или городской свалке. - У директора совещание, - ответила секретарша. - Мы подождем, - сказал Ромыч. - Он до вечера будет занят. - Тогда мы не будем ждать. Шагом победителя Ромыч пересек приемную, толкнул дверь и вошёл в кабинет директора. Я вошел следом и запер дверь перед носом у секретарши. Директор сидел за столом. Рядом сидел его заместитель. Оба мигом умолкли, когда мы вошли. - Что такое? – сказал директор. - Моя фамилия Свистунов, - ответил Ромыч. – Я работал у вас формовщиком, но две с половиной недели назад меня уволили. Я прошу вас взять меня назад. - Так, - сказал директор. - Меня выселяют из общежития, - сказал Ромыч. – Мне некуда идти, понимаете? Я хочу, чтобы вы вернули меня на моё место. Если у вас нет для меня жилья, то я готов жить прямо на работе. Только пусть мне выдадут раскладушку. Это всё, что я прошу. Несколько секунд все молчали. Потом директор поудобнее устроился в кресле, откашлялся и сказал: - А ну марш отсюда, рванина! Чтобы духу здесь не было. Ты смотри, Саша, до чего дошло. Всякая образина врывается ко мне в кабинет и указывает, что мне делать. - Точно, - сказал заместитель. – Оборзели, в натуре. - Я что сказал?! – крикнул директор. Мы не двигались с места. Я ждал, что сделает Ромыч. Было два варианта. Уйти, шарахнув дверью, или затеять драку. Но тут шансов почти не было. Директор весил за сто килограммов и в одиночку уработал бы нас обоих. А на пару с замом, который был мастером спорта по толканию ядра, они бы выкинули нас в окно. Можно было извиниться и попробовать умолять на коленях. Но это слишком унизительно и бесполезно. - Ладно, - сказал Ромыч. – Ладно. Он достал пистолет и наставил на директора. - Что теперь скажешь? Кто из нас образина? Я слышал, что ты носишь бронежилет. Но он тебя не спасет. Эта игрушка пробивает насквозь железнодорожный рельс. Директор потянулся к телефону. Ромыч вытянул руку и стал целиться. Директор замер. - Встать, - сказал Ромыч. Он встал. Потом встал заместитель. Оба серого цвета. Живые трупы. - Снимайте штаны, - сказал Ромыч. – Живо, живо… - Успокойся, - сказал директор. – Давай поговорим… - Поговорили уже. Снимайте штаны, суки. Они по очереди спустили штаны. Ромыч задумчиво почесал стволом ухо, потом взял их на мушку и сказал: - А теперь сношайте друг друга… Директор часто моргал. Заместитель не шевелился. - Эй, - сказал Ромыч директору. – Вставай-ка раком. Я хочу посмотреть, как твой дружок засадит тебе свою штуку. Считаю до трех… Они не двигались. Но на счете «два», заместитель неожиданно повалил директора на стол и попытался ему задвинуть. Несколько минут они трясли друг друга. Но мастер спорта по толканию ядра оказался сильнее разжиревшего начальника. - Какая гадость, - сказал я. – Не могу смотреть на это. - Ничего не поделаешь, - ответил Ромыч. – Жизнь – отвратительная штука. Это продолжалось целую вечность. Заместитель вошёл в раж и никак не мог остановиться. Ромыч махнул пистолетом. - Ну, хватит, хватит. Надоели… Я сказал, хватит! Ну-ка прекрати… - Я ещё не кончил, - ответил заместитель. - Сейчас я тебе яйца отстрелю. Это поможет? Они остановились. Ромыч протянул мне пистолет и велел держать их на мушке. Сам он подошёл к бару и достал две бутылки коньяка. - В сейфе есть деньги, - сказал заместитель. – Забирайте и уходите. - Засунь их себе в жопу, - ответил Ромыч. Мы открыли коньяк и отпили из горла. - Что теперь? – спросил я. - Снимайте с себя одежду, - сказал Ромыч. Под рубашкой у директора и правда оказался легкий бронежилет. Они разделись до гола. Ромыч загнал их в шкаф и запер дверцу на ключ. Потом быстро скинул с себя грязное рванье и надел костюм заместителя. Костюм оказался немного велик, но все же смотрелся неплохо. Мне не повезло. Директорские шмотки были необъятных размеров. Я натянул их прямо на свою одежду. Но штаны все равно безбожно сваливались. Да и рукава пиджака свободно болтались. Я стал похож на чучело. Выпив ещё, мы вышли в приемную. Секретарша таращилась во все глаза. Поверх пиджака я натянул бронежилет. Ромыч был вполне эстетичен, если не считать спитой рожи. На улице он забросил пистолет в кусты. Я матюгнулся. Триумфа мы не чувствовали. На душе было мерзко. Так же как и всё, что с нами происходило. | ||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/14153.html |