"Лежи, лежи здесь. Молчи и ощущай новое."
В слякоти и крови лежала моя любовь, осенние листья прилипли к ее телу. Коричневые и мертвые, как будто пытались вернуть себя, отобрать у нее энергию, молодость, и к черту фотосинтез, к черту все, что не имеет чувств. Кровь легла поверх грязи, такая красная и праздничная. Секс, возбуждение, жизнь, СПИД-это все украшало мокрую землю с ее завистливым хлюпаньем обиды.
"Лежи и молчи, ты ведь всегда хотела узнать, что такое сочувствие. Я покажу тебе настоящее сочувствие.
Обмен негативной энергией под большим куполом негатива. Растереть слезу по щеке, вздохнуть и увидеть рядом друга? Друга с его сраным сочувствием? Друг растерает слезу по щеке, вздыхает и видит рядом дуру. Боль-Это сила. Если есть боль, есть созидание, есть разрушение, вектор всегда направлен в центр отчаяния. Отчаяние-это ступень к перерождению. Но тебе нужно сочувствие, сраное сочувствие от каждого, чтобы всосаться в его незащищенное чешуей место и забрать у него лишь его потребность в сочувствии. Мы все жалуемся, перебивая друг друга, мы все чертовски несчастны, мы все чертовски лживы."
Минут 20 назад мы шли с ней по лесу , болтали, и ничто не предвещало этих рвотных излияний из ее манящего рта. Деревья стояли вокруг, провожая нас дальше в путь, потому что больше они ничего не умеют. Земля хлюпала под нашими ногами, и я думал о совокуплении. Воздух входил внутрь и говорил:" Вот какой я на вкус на самом деле, прими меня в себя и задержи внутри, я дам тебе покой, когда покину тебя"
Но она не умеет принимать воздух, не умеет окидывать деревья прощающимся взглядом.
Похотливое небо открылось сегодня, оно демонстрировало себя, дразнило своей наготой, своей искренностью.
Но она все испортила. Испортила своим нежеланиам понимать и чувствовать. Когда улыбка причиняет боль, когда утро-это всегда возвращение в ад, когда отчаяние никогда не станет ступенью к перерождению, потому что это любимое состояние...Ну что ж, я решил посочувствовать ей.
На полуслове в предложении о непонимани я бью ее по лицу со всей силы. Моя любовь падает. Что-то костное сломалось под ее кожей и пошла кровь. Она открыла рот, но вовсе не за тем, что бы принесло мне радость. Удивление...Это когда забываешь о себе и фокусируешь свое драгоценное внимание на правокаторе удивления, поэтому глаза становяться больше, а челюсть просто опускается вниз. Попыталась встать, но я ударил еще, и бил, пока она уже не перестала стараться.
Моя любовь, красивая и печальная. Ночью метафизические черви из ее утробы ползали по ее маточным трубам. Она орала, нет, не так, как визжат девочки при виде крысы. Она орала, и если присмотреться, я видел облако боли, желтое облако боли и ужаса, исходящие от ее крика. Моя любовь всегда улыбалась и смеялась. Улыбается, а уголки губ дрожат. Смеется, и из глаз льются слезы. а потом начинаются пугающие судороги. Сколько еще уколов? Сколько таблеток? Сколько еще фраз-"Все будет хорошо"? Она вливает в себя литры алкоголя, рассказывает мне о коме, как об отдыхе на море. Больницы, сшитые вены, промывание желудка... Сочувствие... Моя любовь желает только одного...
Ее тело, ее слезы в этой грязи, прощающиеся деревья, воздух которых игнорирует ее, небо которое скоро закроется для нее навсегда.
"Я люблю тебя и я сочувствую тебе"-сказал я и проломил ей голову какой-то железкой, валяющейся неподалеку. Ее волосы, ее лицо,-то, что лежало со мной на одной подушке, то что было так дорого, уже не похоже на мою любовь. Но я знаю, что ей стало намного легче теперь. |
