Пьеса в пяти действиях.
Действующие лица: Николай Вторый – император всея Руси Министр – советует Николаю Вторыму Лебезятня - прибыл из дореволюционного Ленинграда, имеет место быть Редигер – бывают и такие случаи Юденич – белогвардейщина Довгань – современность Александра Фёдоровна – жена Николая Вторыго Столыпин – прибыл для каких-то своих целей Министр №43 – пытается советовать Николаю Вторыму Бальмонт – германский шпион Гиппиус – живёт в конюшне Кручёных – мойдодыр Бунин – любит отдыхать в Дагестане Маяковский - вдалбливает Керенский – выскочка Пётр I – пивовар Мирзакарим Гусак – министр по делам Польши Солженицын – в круге первом Власов – сотрудничает с Бальмонтом. Замешан в делах. Действие первое. Николай Вторый сидит в 1915-ом году. 23 августа. Имеет сына и четырёх дочерей. Женат. Раздумывая над игрой в шашки, сидит в своём кабинете в Зимнем Дворце. В кабинет заходит Министр. Министр: Доложить ли о приходе к вашему сиятельству князя дреговичского и голицынского, девяносто лет назад выступавшего в кружке Петрашевского, господина Лебезятню? Николай Вторый: Не надо, я удручён.. Министр (кричит в коридор): Его сиятельство согласно принять вас! Приплясывая, Лебезятня вбегает в кабинет и прыгает в различных позах перед чучелом лося. Вдоволь натанцевавшись и напрыгавшись, превращает своё лицо в крокодилье, потом в ослиное, но не переживает этого и оставляет зелень. Сев в придуманный им стул, достаёт из кармана египетскую пирамиду и начинает читать по ней. Лебезятня: Мы прибыли на Волгу, не в город под Невой и, лишь раздухарившись, решили громко встать. Как вы собираетесь кручи таскать? Николай Вторый (сделав усталое лицо): Если вы опять про государственные дела, то уйдите, пожалуйста. У моей жены болят зубы.. Лебезятня: А у меня отличные новости! У меня вырос хвост! Да и к тому же, за кого вы меня принимаете? Николай Вторый: Если вы не уйдёте, то я позову Столыпина! Он всё ещё верен мне! Я даже подумал, может сделать его Верховным Главнокомандующим? Лебезятня (серьёзней не бывает): Сомневаюсь в его способностях.. Он ведь только басни умеет писать! Лучше бы вам назначить на это место меня! Николай Вторый(задумчиво): Ну если вы так говорите, то у меня нет выбора. Министр! Принесите мне документы! Министр: Сию минуту! (уходит) Лебезятня: А помнишь, ведь были времена, когда все ходили со свиньими головами? Эх, а ведь я родился только неделю назад! Сыграем? Николай Вторый: А как же! Чур, ты первый! Лебезятня: Феофан! Николай Вторый: Гость! Лебезятня: Дождик! Николай Вторый: Дирижабль! Лебезятня: Зубило! Николай Вторый: А-ах, хитрец! (встаёт из кресла, начинает ходить взад-вперёд, покручивая ус) Как же его звали? Нет, это ж надо! Такой вопрос..! Лебезятня: Осталось пять лет! Николай Вторый: Да знаю я! Что ж это за напасть?! Помнил ведь ещё вчера! Лебезятня: Две секунды! Быстрее! Николай Вторый: Лавр!! Его звали так! Лебезятня (устало, но довольно): Да..! Игра удалась на славу! Николай Вторый берёт свой дневник, что-то записывает в него. Лебезятня (пытаясь посмотреть в дневник): А знаете, кого надо посадить? Михаила Афанасьевича! Он вандал и тунеядец, а таким есть не положено! Зашёл я раз к нему, а он сидит и в ус не дует. Вы представляете, и в ус не дует! Николай Вторый: Да, это поистине неприлично. Сейчас же отправлю приказ, чтобы черносотенцы расстреляли его! (от избытка чувств достаёт из-за пояса револьвер и стреляет им в люстру, которая падает на голову Лебезятни и превращается в шляпу из кальмаров) Лебезятня: О! Это ко мне! Николай Вторый: Так идите! Скорее, а то карета уедет без вас! Лебезятня: Да, мой друг, это вы верно подметили! Лишь бы колесо не заревело! Рад был с вами повидаться, встретимся в прошлом месяце! (убегает, приплясывая и напевая некую песню) Николай Вторый: Удачного пути! Какой приятный молодой человек! Надо будет повысить себе жалование. (садится за стол и завершает партию в шашки ходом белых, после чего снимает ботинки и швыряет их на потолок за место люстры) Действие второе. 1986 год. В православном храме на окраине Москвы молится Редигер. Вдоволь намолившись, он заставляет себя посмотреть себе под ноги. Не увидев там ничего необычного, как, впрочем, и всегда, Редигер направляется к выходу из храма, однако вдруг слышит чей-то шаг за спиной. Редигер: Кто сюда помилоствовал? Внезапно появляется Юденич. Юденич(громовым голосом): Мы видим..! Редигер: Кто увидел – тот будет свят. Юденич: Мы слышим..! Редигер: Кто услышал – тот будет свят. Юденич: Мы знаем..! Редигер: Кто знает – тот будет свят. Юденич: Возьми грааля святых чашу..! Редигер (взяв в руки чашу): Что надобно делать дальше? Юденич: Окуни слёзы свои в грааля святых чашу..! И увидь там истину богословную, белую..! Редигер (поплакав в чашу, смотрит в неё): Вижу я.. Юденич (перебивая): Говори, что видишь ты..! Редигер: Вижу я страдания предков всеобщих, вижу, что буду я говорить с акцентом, прижёвывая, как будто хлеба наелся! Вижу, что грядут события! Множество! Придёт верховный – он будет раздавленной рыбой, гордо возвысившейся над домами! Вижу, что будет имя мне новое дано! Юденич: Глубже смотри..! Редигер: Алексием ВтОрым будут звать меня! Юденич: Если надобно это тебе – отправляйся в 1933 год, забери моё тело из Ниццы и перезахорони, как святого великомученика всероссийского! Редигер (стуча лбом об пол) : Повинуюсь тебе, о великий Николай-великомученик всея Руси! Юденич растворяется в воздухе. Редигер, не найдя ничего лучше, ещё раз помолился и вышел на улицу. Увидев ещё не растолстевшего Довганя, он подошёл к нему. Редигер: Здравствуй, добрый человек! Мне ли спрашивать тебя, есть ли у тебя средство для перемещения в 1933 год от рождества Христова? Довгань (равнодушно): Есть пиво. Редигер: Ну давай..! Распив бутылку, Редигер, поняв, что указание Юденича невозможно исполнить, так как он уже испытал все средства, пошёл обратно в храм. Довгань, приняв благословление Редигера, о котором здесь не упоминалось, решил построить завод, так как это уже сделали все его друзья, потому что теперь это делали все. Придя в храм, Редигер не нашёл ничего лучше, чем помолиться. В это время в Ницце шёл праздник. Действие третье. Николай Вторый сидит в 1918 году. Имеет сына и четырёх дочерей. Женат. На дворе 16 июля. Записывая в свой дневник соображения о недавнем обеде, Николай Вторый сидит за столом в особняке инженера Ипатьева в будущем Свердловске. Записав всё самое главное, Николай Вторый вышел во двор и занялся своим любимым делом – начал колоть дрова. Испугавшись за здоровье мужа, Александра Фёдоровна несётся к нему, как угорелая. Александра Федоровна: Николай! Николай! Куда же ты без шубы вышел? Июль ведь на дворе! Николай Вторый: Мне казалось, что это будет благословлено Столыпиным.. Александра Фёдоровна: Да, он одобрит. А вот и он идёт! Столыпин (неожиданно появившись на коне): О-о-о! Колька! Здравствуй, брат! (слезает с коня) Николай Вторый: Постригся ты, что ли? Добрый день! Вдруг из колодца вылезает с жирафьим воем Лебезятня. Увидев расколотые Николаем Вторым дрова, он складывает из них памятник С.Ю. Витте, на что публика реагирует аплодисментами и бурными овациями. Огорчившись, Лебезятня становится меньше себя, декларируя. Лебезятня (обиженно): Вы обидели меня.. Столыпин: Да вы посмотрите на себя! Вы лихач!.. Николай Вторый (Столыпину, побагровев от злости): Не ори на него! Он - мой доверенный! (успокоившись) Но я думаю, что мы сможем подружиться. Александра Фёдоровна (испуганно): Николай! У меня отвалилась нога! Столыпин (изображая врача, бегает по кругу, кривляется): Вот тут кость – дайте я! (неожиданно успокоившись) Не думаю, что стоит об этом беспокоиться, это не столь важно. Лебезятня (заинтересованно): Я думаю, что смогу вам помочь.. Но потребуется помощь! Колька! Николай Вторый, ничего не слыша, очищает от снега дорожку перед домом. Все, кроме Николая Вторыго (нараспев): Николай-Николай! Выйди к нам, покажись лицом, расскажи-ка нам про судьбу свою! Николай Вторый: Что произошло? Лебезятня: Нога вашей жены уронилась. Вы не должны отрицать этого, потому что все через это проходят, придётся смириться. Однако мне нужна ваша помощь! Николай Вторый: Я не могу – я должен выпить чай. Столыпин: Хорошо, тогда идите. Николай Вторый уходит. Лебезятня (Александре Фёдоровне): Дайте мне.. рога! Нет, оленьи не пойдут. Снимите их с меня, коли мы не нашли ничего лучшего. Столыпин (сняв рога, но испугавшись, что они настоящие, бросив их в колодец): Ну, теперь я – герой! Лебезятня (Александре Фёдоровне): Какой забавный молодой человек! Вы его знаете? Александра Фёдоровна: Нет, он мой иждевенец. А моя нога уже не столь важна. Лебезятня: Да как же можно! Ну ладно, придётся сделать наркоз. Столыпин: Вот, возьмите лопату! Лебезятня: Спасибо! Возьму на заметку. А теперь давайте сделаем вам ступни. Достав изо рта свежий батон белого хлеба, Лебезятня плюёт на оторванный от батона кусок. Потом начинает мять в руках этот кусок, при этом рассказывая анекдот о крепостной системе, отчего всем становится грустно. Достаточно намяв хлеб, Лебезятня отдаёт кусок Столыпину, который ест его, а остатки выплёвывает на остатки ноги Александры Фёдоровны. От произошедших событий на месте её ноги вырастает кустарник дикой ягоды-малины. Все начинают радоваться, едят с чавканьем малину. Лебезятня: А хороша ягода! Столыпин: Да, хороший, конечно, способ! Александра Фёдоровна (радостно): А мне так грустно! Теперь ведь до шестого января не надейся на свежие газеты. Вдруг громчайшим голосом Министр №43 орёт с крыльца дома. Министр №43: Прошу любить и жаловать меня и ещё одного человека – бывшего императора всея Руси, Николая Вторыго! Николай Вторый (весь потный, взмыленный, задыхается): Дорогие мои! Как это! Что же можно сделать?! Лебезятня: Он опять бредит? Столыпин: Ему виднее.. Николай Вторый: Мой дневник пропал!! Столыпин: Нет! Как так может быть? Он ведь у вас под мышкой! Лебезятня (совершенно спокойно): Нет, его съел я. Николай Вторый (резко успокоившись): А-а-а..! Ну, так если ради благородной цели, то пожалуйста. Что ж вы сразу не сказали? Лебезятня: Я не знал. (все смеются) Александра Фёдоровна (Лебезятне и Столыпину): Я думаю, что вам пора уходить. Уже утро. Столыпин: Что ж и действительно, пора бежать. А ну-ка! (подзывает коня, преклоняется перед ним, после чего запрыгивает на него) Николай Вторый: А он у вас вороной! Прямо как моя жена! Александра Фёдоровна: Не благодари! Лебезятня (взяв одно из брёвен, садится на него, отчего у того вырастают ноги): А раньше мне казалось, что я негр! Ладно, пора и мне отдохнуть. Прощайте, господа! (улетает на бревне) Все: До свидания! Будем рады погостевать у вас! Столыпин: Ну и мне пора! Удачи вам! (уезжает на лошади, которая спотыкается, и они вдвоём падают под землю) Николай Вторый: А я думал, что он благочестивый! Обидно.. Александра Фёдоровна: Не расстраивайся. Пойдём лучше пить чай с малиной. Николай Вторый, обрадовавшись как ребёнок, весело скачет к дому и впрыгивает в окно. Действие четвёртое 1911 год. Ленинград. В доме Александра Блока начинается заседание литераторов. В комнате с камином на расставленных вокруг него диванами и креслами сидят Бальмонт, Гиппиус и Кручёных. Дожидаясь прихода Бунина, рассуждают о мировых цивилизациях. Бальмонт (нервно дёргаясь): Я думаю, что всем уже давно пора отрастить волосы, подобно львам. То есть, как у меня. Гиппиус: Вы затейник, вы и начинайте! А вообще лучше лошадей я никого не видала. Бальмонт: Да поймите же вы, наконец! Мы не можем! Вот ты, Алексей, что думаешь? Кручёных (извиваясь в кресле): Мы, мы! О-о-ой! Сыра мне дайте! Пожалуйста! А то я уже у-у-у, у-у-у, у-у-умираю!.. Гиппиус: Нечего тут читать! Мне лишь несколько часов осталось. Бальмонт: Так идите отсюда! Гиппиус: Не могу – я наследственный интеллигент. Вдруг в комнату входит Бунин в кавказской папахе и саблей за поясом. Бунин: Друзья мои! Счастье-то какое! Природа, свет, листья! Человек нагой ступает в озеро с лучами зимних солнц! Бальмонт: Всё, понеслась.. Кручёных: Ы! Ы! Бунин: Да, мой драгоценный, про вас я тоже не забыл, вот вам бутылка отборного грузинского вина. Бальмонт (Бунину): Я слышал, вы с Кавказа! Бунин: Нет, вы ошиблись. Я родился там. Кручёных: Семибоярщина! Бунин: Да, вы правы. Я побреюсь, но только через двадцать лет. Гиппиус: Садитесь, пожалуйста! Конфетку? Бунин: Нет, спасибо. Мне это всё противно. Бальмонт: А знаете, что? Мы вас так долго ждали! Бунин: Да, я знаю. А вы разве не из Германии? Бальмонт: Да, мой сын оттуда. Но я придерживаюсь политики городских рабочих. Бунин: Ах, простите, что спросил. Неожиданно в комнату рывком входит Маяковский. Обругав всех глазами и достаточно поразмахивая рукой в воздухе, также стремительно уходит из комнаты, ругаясь себе под нос. Кручёных (с гордостью): Мой брат! Гиппиус (раздражённо попивая чай): Не обращайте внимания. Он только что помылся. Внезапно всё действие переносится в март 1917 года, на что никто не обращает внимания, кроме Кручёных, который начинает грызть ногти и плеваться. Сломя голову, в комнату вбегает человек-рыба, который оказывается Керенским. Керенский (задыхаясь от усталости): Граждане! Самодержавие пало! Всем на работу! Бунин (спокойнее некуда): Ну, для меня это не новость. Бальмонт (встревожено): Что же теперь делать? Придётся эмигрировать в Германию и заняться политикой..! Гиппиус: Я бы хотела сказать, что мне это глубоко безразлично, так как я выросла в интеллигентной семье. Кручёных (испуганно): Это что же?! Мне придётся продать всю свою рыбу?! Керенский: Нет, рыбу оставьте до ноября – там пригодится. Бунин: Ну, что ж, в такой политической ситуации мне придётся помыть здесь полы. (берёт швабру, начинает мыть пол) Керенский: Хорошо, оставайтесь здесь. А вы, господа, пойдёмте. Пора эвакуироваться! Бальмонт (Бунину): Я думал, что мы с вами успели подружиться.. Ну, до скорых встреч. Бунин: Увидимся в тридцать шестом! Все уходят, Бунин остаётся мыть пол. Действие пятое 2007 год. Абсолютно пустая комната, вокруг черным-черно. Смута. В комнату входят Редигер и Пётр I. Редигер: Так, говорите, Голицын был не человеком? Пётр I: Да, но не просите меня сказать, кем он был на самом деле! Это в высшей степени неприлично. Редигер: А кем он был? Пётр I: Да его и не было вовсе.. Хотя я слышал, что.. Редигер (перебивая): Да замолчите вы! Всё настроение испортил! Обидевшись друг на друга, ходят по комнате. Из-под земли появляются Николай Вторый и Столыпин. Столыпин (торжественно): Приветствуйте императора всея Руси, хозяина земли русской, Николая Вторыго! Под оглушительные аплодисменты из трёх пар рук, Николай Вторый кланяется и крутит свои усы. Николай Вторый: А знаете, мне с утра показалось, что сегодня день моей коронации. Пётр I: Нет, он будет третьего числа. Николай Вторый: Не хамите мне! А то понижу до звания генерала! Редигер: А я – патриарх! Столыпин: Извините, что обидели.. А откуда вы? Редигер: Из девяностых. Там много дам! Пётр I: Мне стало казаться, что пора уже ужинать. Николай Вторый: Нет, мы только что с улицы – нам нельзя. На пустом месте появляется Мирзакарим Гусак. Мирзакарим Гусак: Есть тут кто-нибудь, кто делами Польши занимается? Редигер: Нет, батюшка, но у нас есть молоко! Николай Вторый: Не трогай! Оно моё!! Мирзакарим Гусак падает в обморок, очнувшись лишь в следующем произведении. Пётр I (Николаю Вторыму): В честь вашей жены мы сегодня устроим бал. Николай Вторый (горестно): Моя жена ещё не родилась.. Она слишком занята. Пётр I: Тогда сегодня замечательный день! Давайте танцевать! Начинает играть классическая музыка Шуберта. Все вальсируют, кто с кем. Вскоре в комнату входит Солженицын. Солженицын (останавливает музыку и орёт): А ну, вон отсюда! Я здесь царь! Столыпин: Какой приятный молодой человек! Солженицын: Молчи, усатый! Внезапно в комнате появляется танк, из которого вылезает (не-сложно-догадаться-кто) Лебезятня с птичьими ногами. Берёт тело Мирзакарима Гусака и проглатывает его. Лебезятня: Здравствуйте-здравствуйте! Я к вам пришёл не просто так. Я слыхал, что у вас завёлся грубиян. Пётр I: Да, вот он. (показывает на Солженицына) У него щёки в масле. Лебезятня: Понятно-понятно.. А вы откуда, голубчик, будете? Солженицын: Не твоё дело, птица толстоногая! Что смотришь так?! Выпотрошу – и заметить не успеешь!! Столыпин (Лебезятне): Знаете, он мне всегда нравился! Лебезятня (Солженицыну): Если вы такой умный, то зарежьте себя! Солженицын (благоразумно): Извините, но у меня сегодня выходной. В другой раз, может быть! А нет ли других выходов? Лебезятня: Есть! (Подходит к Солженицыну и начинает брить его. Завершив своё дело, Лебезятня прыгает на одной ноге, после чего успокаивается) Солженицын (ощупывая своё лицо): Теперь я чист пред всеми вами, как крест пред миром, как святой. Пётр I: О! Сразу по-русски заговорил! Вдруг из двери в полу выходит Бальмонт с догорающими панталонами. За ним сразу же выходит Власов. Бальмонт: Здравствуйте, уважаемые! Мы прибыли из 1942-го года. Предлагаем вам.. Власов: РОА! РОА! РОА! Вступите! Увидите! Поймите! На фронт! РОА! РОА! РОА! Бальмонт: Тише, ты! Но в общих целях всё было высказано. И что же вы думаете? Николай Вторый: Уйдите отсюда! Мне нехорошо.. Столыпин: Да и к тому же могли бы быть и поприличнее одеты! Редигер (бьётся головой об пол): Слава вам! Слава! Лебезятня (Редигеру): Лично я бы так не переживал! (Проглатывает Бальмонта, а Власов топчет ногой, превращая его в стол, за который все садятся и начинают трапезничать) Николай Вторый (ест рыбу): За что вы так с ними? Лебезятня (очищая от пятен шею жирафа): Я на вас посмотрю, когда выы готовить научитесь! Николай Вторый: Простите, что спросил.. Солженицын: А я бы вступил! Столыпин: Да ну вас к чёрту! Всегда аппетит портите! (встаёт из-за стола, отходит в сторону и начинает плакать) Пётр I (подойдя к Столыпину): Да что вы, ей богу! Надо же спокойнее! Столыпин (громко смеясь): А давайте посмотрим кино! Николай Вторый: Я заведу мотор! Лебезятня: Что за фильм? Николай Вторый: Про отечество и про мою жену! Редигер: Мой любимый сюжет! Лебезятня: Тихо! Вы слышали? Николай Вторый: Что? Лебезятня: Что? Редигер: Что? Столыпин: Что? Лебезятня: Что? Николай Вторый: Что? Солженицын: Что? Пётр I: Что? Вдруг начинает играть музыка, все встают и начинают петь «Боже, царя храни». После чего все танцуют под музыку 80-ых. Занавес. Конец. | ||||||||||||||||||||||||||||
КОММЕНТАРИИ
| ||||||||||||||||||||||||||||
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/10461.html |