Несомненно, есть у каждого в жизни моменты, когда больше не хочется жить, не видно света в конце туннеля, мозг раскалывается от ритмичных пульсаций сердца, гудзонов залив выходит из берегов, скалы бьются о волны, клавикорды проносятся мимо, в веселом вихрении сахарной пудры, тосты пьются на брудершафт и все целуются. А бывает наоборот: сидишь и видишь цель, ясно так видишь, четко, отчетливо, и плывешь по течению жизни, обходя все задоринки и закоулочки, преследуешь пресловутую проказницу, гонишься за ней как последний маньяк-насильник, или (что скорее) как бедный дурак завороженный сиянием синей птицы. И совсе не важно, изучаешь ты при этом перистальтику или экзистенциализм (очень сложное слово, так и не вспомнил, как оно пишется), не важно по одной только причине, но жизнеобразующей. Дело в том, что все твари на земле объединяются, собираются, образуются, готовятся к последней битве с тем, что мы привыкли называть Тиной Тернер, они обречены, но последняя надежда теплится в их душах, если конечно у них есть души. Может быть, они есть у всех, а может, и нет. Наверное, кто-то может считать душу тем, что определяет нас, делает нас теми, кто мы есть на самом деле, лишает маски одинаковости, придает сексуальность и тупое скотство. А может, души так просто лежат так в пятках или в хуе и бегают по песку или вздымаются к небесам каждый раз, когда рецепторы раздражаются тяжелым туберкулезным кашлем. Это же так здорово, когда тесть орган, а впрочем, даже не орган, а сгусток дерьма собачьего, стекающего ежеминутно по стенкам наших внутренних органов. Некоторые (Г. Миллер) считают, что не у всех тварей божьих души. Это их право, но если считать душу чем-то нечистым, то по концепции Г. Миллера получается, что японцы самые чистые существа на земле, но при этом прегадкие. ИХ МОЖНО ОСКОРБЛЯТЬ, А ОНИ В ОТВЕТ УЛЫБАЮТСЧЯ И КИВАЮТ. Я ПРАВДА С АМ НЕ ПРОБОВАЛ ОСКОРБЛЯТЬ ЯПОНЦА, НО В ТЕОРИИ ТАК И Должно быть, ведб теории для того и делаются, чтобы на практике оказалось то же самое, что и в теории.
Еще недавно я ходил по пустыням и травил байки проходящим мимо караванам. За это меня кормили и даже давали поебаться. Редко правда, ну, скажем, не часто, не очень часто. Всего один раз, да и то случайно, но дела это не меняет. А етперь я хожу по пустыням и травлю байки, и за это меня даже не окликнут.
|
