2014-01-15 : Kravdiy : "Дум Д". Антонина.

Квартира 27. Седьмой этаж. Всегда говорить правду. Любить мосты, поезда и камни. Плакать десять минут в ванной после секса. Ходить на работу босиком. Антонина была странно влюблена. Влюблена давно. Парня звали Павел и жил он парой этажей ниже. Всегда небрежно растрепанный, с развязанными шнурками. Молчаливый, пахнущий всегда одинаково детским шампунем и плохим табаком. Влюблена странно, от того что постоянно, в силу чувств, делала труднообъяснимые вещи. На прошлой неделе занималась сексом с коллегой напротив его двери. Но Павла не было дома. Зачем-то после измазала его дверную ручку спермой. Рисовала рисунки. Вешала их в лифте. На них он был изображен древнегреческим божеством. Почему-то с телефоном и в очках. Она была скромной, но похотливой феей. Рисунки были выполнены неплохо, красочно и без сомнения с чувством. Но дольше пары дней в лифте не задерживались. Антонина очень любила составлять всевозможные списки и снабжать их краткими заметками и комментариями. Развешивала их на стене, долго смотрела и жевала карандаши. К примеру возле выключателя на желтом листике бумаге, немного обкусанном с одной стороны висел такой: Cписок вымышленных существ вызывающих возбуждение, похоть и безграничное восхищение: 1) Единорог обычный – защитник девственности прекрасных дам. Когда дама лишается девственности единорог грустит. Он очень мил и тем более у него рог на лбу, что невероятно удобно для целей разнообразной степени важности. 2) Сванхарм – лебедечеловек. Лебеди уважают боль. Представляю его в латексе и с плетью. Шипит и кусается. Тем не менее, тоже очень мил. 3) Мантикора – лучшее из возможных названий, для борделя любой тематической направленности. 4) Суккуб – ну тут все понятно. Дьявол во плоти женщины. Что же может быть интереснее для ночи с пятницы на субботу после абсента и дешевого амфитамина? Не смущает даже то, что кончает он огненными муравьями. 5) Уроборос – что же может быть лучше бесконечной автофеляции? Каждые две недели она покупала новый чайник. Предыдущий отвозила куда-то. У нее было секретное место, но его никто не видел и никому она о нем не говорила. Чайник был элементом жертвы неким Богам любви и страсти. Тут была некая логика. Превращение холодного в горячее, процессы кипения. Признаться в своих чувствах она была не в силах. Возможно когда количество чайников составит некую критическую массу, она бы сделала это. Но судя по всему, до катарсиса еще было немало времени. Перед сном ей нравилось представлять, что Павел смертельно болен. Что он, прикован к больничной койке. Из тела торчат трубки. Взгляд мутный. Тело обессилено, обречено. Она сидит рядом, держит его за руку. Приносит каждый день свежие цветы. Ругается с врачом. Уходит ненадолго в туалет, там выламывает себе руки, бьет от отчаяния стены. Эти картинки с каждым днем становились все красочнее. История приобретала все новые милые подробности. Номер палаты, фамилии врача и медсестер. Пейзаж за окном. Иногда она убивала его, что бы избавить от страданий. Душила подушкой. Душила долго, неумело. Иногда ему становилось лучше. Он открывал глаза, улыбался ей. Но потом все снова. Кровь, крики, агония. Это все успокаивало Антонину и засыпала она крепко и сладко. Антонина не могла похвастаться большим количеством друзей. Но одна близкая подруга у нею все же имелась. Имя у нее было достаточно экзотическое и Антонина его часто забывала. Занималась подруга околоэротическими махинациями с привлечением лучших представителей местной ближневосточной диаспоры. Часто она оставалась у Антонины на день или два. Иногда на неделю. Какого то определенного места жительства она судя по всему не имела, но Антонину этот факт не очень беспокоил. Особо уклада ее суток такое соседство не меняло. Она все так же задумчиво грызла по вечерам пишущие средства и составляла всевозможные списки. Иногда они играли в карты и пили чай. А иногда одевали потрепанные халаты и смотрели друг другу в глаза. Порой так долго, что не замечали заката.

Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/20727.html