Ты все еще иногда идешь мне навстречу,
то натянув чужие наушники, то на- кинув пару лет или килограммов, как будто уже целую вечность тебя кормит какая-нибудь жена – восклицательный знак нашей мелодрамы. А я – как посмотреть, полная идиотка или не жалеющая себя глупышка - все еще позволяю себе обмануться, чаще всего из-за волос и походки. Как последний живой мальчишка из зачищенного кибуца в каждом кудрявом человеке вновь и вновь узнает своего отца, так и я узнаю тебя – не мучителя и (в кои то веки!) не мученика, не предателя, не глупца, скорее, жившего для себя; семьянина с замашками пикапера, как ты сам некогда подытожил. («Ты злишься? Лучше бы ты была зла.») Но вот в чем заключается каверза: никому, ощущая их чужесть кожей, так и не процедила: «Ивините, я обозна- -лась». Сказать это – как признать: Ты не идешь мне навстречу. Да что же я все мамашей: «Мой беленький вороненок»? Честней: не идешь, не шел! Только б не опять: Может быть я... не тот поворот... не тот вечер?.. ... рыдает в худые запястья кудрявый ребенок... |
Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/19740.html |