Тепловоз logo ТЕПЛОВОЗ.COM


2012-03-12 : Kravdiy : 100 единиц
[Имя автора было скрыто первые сутки]


Самые нелепые социальные группы, создает жестокая случайность. Связи в таких группах не прочные и не к чему не обязывающие. Они быстро разваливаются, не несут под собой никакого продолжения или смысла. Но иногда, их нелепость настолько заряжает эмоциональное пространство, что становится смешно и страшно одновременно.

Медсестры боязливо жались по углам больничных коридоров. Санитары пугали их на ночь историями про призраков, пили с ними чай и щипали за бедра. Старая лампочка отказывалась гореть. В окне не было ничего кроме метели. Любовь Олеговна открыла дверь в палату реанимации. Пятеро человек без сознания. Равномерные звуки медицинских аппаратов. Пока всё спокойно. Но «дежурство самоубийц» никогда не бывает тихим. И почему-то всегда выпадает на субботу. Ей захотелось тепла и уюта. Но по близости его не было, по этому она предпочла коньяк и кроссворды. Началась ночь.

- Есть кто живой?

Ответа не последовало.

- Люди отзовитесь

- Где я? Кто ты?

- Я Миша

Наступила неловкая пауза.

- Все, вроде понял. Реанимация. Плохо то как. Миша давай без имен. Плохая примета. Я тут не в первый раз. Но называй меня Первый. Ну, потому что, первый откликнулся.

- Хорошо. Но я останусь если можно Мишей. Мне так привычнее как-то.

- Как знаешь. Но говорю же лучше, без имен. – Первый приподнялся с койки и огляделся по сторонам. Виды явно удовлетворили его любопытство. – Много нас сегодня. После праздников всегда так.

- Откуда знаешь?

- Санитаром когда-то работал. А ты в первый раз? Давно очнулся?

- Минут 15 назад. Да в первый. А ты?

- Ну да, логично. По голосу слышу, что молодой совсем. А я в третий.

- Где я? Это какая реальность?

- Смотря в какой ты был и какая тебе нужна. Но все равно с прибытием. Я первый а вон там Миша.

- Здравствуйте! – вежливо поздоровался Миша.

- Салют. Мы живы?

- Ну как сказать. Я называю то состояние в котором мы сейчас «работой над ошибками». Мы с одной стороны безусловно живы а с другой почти и нет. То есть грань очень стертая в первую ночь. Кто захочет, тот выживет в итоге. Но … - первого перебили.

- Так, так. Стоп. Медленнее. Я так понял живы. Хорошо. Это хорошо.

- Ну как сказать. Кому как. Если живы, то явно облажались в своем начинании. Как тебя называть, неудобно ведь? Мы представились, а ты нет. Только лучше без имен настоящих.

- Пусть будет Суперолег.

- Очень приятно Суперолег. Ты не нервничай. И лучше не отключайся. Или отключайся если хочешь дело до конца довести. Сам решай.

- Первый, а что значит про стертую грань?

- Тебе как лучше объяснить религиозно или доступно?

- Как тебе удобнее.

- Ну ты вроде как плюнул совсем недавно в лицо Бога, а теперь, вроде как, прощения просишь. И теперь он думает прощать тебя или нет.

- Не понимаю. Давай лучше доступно.

- В религии, прости, я не силен. Попробую по другому, ну вот шел ты допустим по улице. И в кармане у тебя было 100 денежных единиц. Не то что бы красивых и хрустящих, скорее надорванных и с чьим-то номером телефона поверх. И это были последние твои деньги. Скорее, тут точно не известно. Кто-то говорит что ты можешь заработать еще, когда эти закончатся. А потом снова и снова, и так до бесконечности. Кто-то верит, что когда потратишь эти, то больше у тебя никогда не будет больше денег. И будешь ты пребывать в безденежной пустоте до скончания веков, ныне и присно и тому подобное. Ну так вот. А ты вдруг в силу жизненной позиции или еще почему, берешь и эту бумажку выкидываешь. И идешь не оборачиваясь. Иногда ты просто уходишь и на этом все заканчивается. Но иногда, как в нашем с Вами случае, сзади идет милиционер. Он подымает деньги и догоняет. Представляется и просит Вас предъявить документы. Но документов понятное дело нет. Милиционер этот, он очень честный. И любит вдобавок ко всему правду и справедливость. Деньги ему эти не нужны, но и отдать он их не торопится. Потому как, выяснить вначале надо причину поступка. А тебе то уже и жалко стало. Думаешь во сглупил. Так же много можно было всякого разного, да на эту сумму. Хоть в гедонизм, хоть в благотворительность. И смотришь на него с щенячьей преданностью. А он спрашивает, что и как. Говорит, отдам тебе, но объясни две вещи. Зачем выкинул и на что теперь тратить будешь. Он ведь хранит законы. Вдруг ты на наркотики или на терроризм. Ему это знать очень важно. Вот вы и стоите... – Первый задумался. - Никак не могу привязать сюда размытую грань. Но поверьте она очень размытая.

- Интересно. Ничего почти не понял. Голова шумит сильно. Но интересно. – Миша вытянул руку и оттопырил большой палец. Суперолег все это время крутил головой и пытался оттянутся до капельницы. Безуспешно.

- А если он все-таки решает не отдавать. Куда он девает эти деньги? – из угла послышался новый голос. Очень глубокий, хоть и немного хриплый.

- Приветствуем новоприбывших. Меня звать Первый. Тут с нами еще Миша и Суперолег.

- Доброй ночи – отозвался Миша.

- Салют!

- Как тебя называть? Только пожалуйста без настоящих имен. Это очень плохая примета.

- Не знаю. Трудно сейчас собирать буквы в слова. Потом наверное определимся. Так что там с деньгами?

- Я думаю он их отдает вышестоящему начальству. Это логично. – включился в разговор Суперолег.

- Или себе забирает. – поддержал Миша.

- Нет вы немного не поняли. У него нет ни начальства, ни собственного интереса. Он сам по себе милиционер. А деньги, не знаю, мне кажется он их раздает тем кто этого больше заслуживает. Хотя не всегда. Сложно сказать.

Четвертый участник разговора, оказался соседом Первого. И некоторое время они разглядывали друг друга. Метель за окном усилилась. В окно на небольшой скорости врезалась птица. Не очень крупная, но разобрать какая именно, было почти невозможно. Из-за закрытой двери тянуло неизбежностью и легкой надеждой.

- Не против, мы будем звать тебя Красавчик? У тебя правильные черты лица и невероятно живописные скулы. Не то, что бы я был большим ценителем мужской красоты…И могу поспорить ты здесь из-за женщины. – Первый внимательно посмотрел на четвертого.

- Да зовите. Угадал. А ты из-за чего?

- Рановато для такого вопроса. – Первый немного повысил голос.

- Ты такое ощущение, как хранитель традиций здесь. Что это за фигня, с именами. С милиционерами, гранями какими-то. И почему нельзя спать?

- Суперолег спокойно. Спать можно, просто большая вероятность того, что ты больше не проснешься. А с хранителем традиций. Почти в точку. Я тут не в первый раз.

- А когда будет время для вопроса. Ну того который Красавчик задал. Почему здесь кто? Или это как то не этично? – Миша тоже стал говорить немного громче.

- Когда пятый очнется. Тогда и можно. В таких ситуациях, есть как бы свой протокол. Глупость конечно же… Смотрели «Сталкер»?

- Я смотрел

- И я

Суперолег промолчал.

- Ну так вот. Помните у зоны есть свои правила и свои законы. Гаечки там кидать, одной дорогой два раза не ходить. Тут нечто похожее.

- А ты значит, нечто вроде постсуицидального сталкера? – Красавчик немного оживился. Его явно очень близка была эта тема.

- Мне больше нравится называть себя «модератором группы»

- Объяснись. Тут и так жутко, а ты нагоняешь еще и еще.

- Прости Суперолег. Попробую. Но чуть позже. Вспомните последнюю мысль, перед тем как… перед тем как отключились. Миша?

- Так надо? Я не очень понимаю, что происходит, но до ужаса страшно. Если это поможет то мы поиграем в эти диалоги, грани и сталкеров.

- Суперолег успокойся. Уже все сделано. Теперь от тебя не многое зависит. Верь мне. Просто разговаривай. – Первый посмотрел в окно – И метель это очень хорошо очень. И то что ночь хорошо. Возможно нам всем повезет. Хотя такое редко случается.

- Ты о чем!?

- Забудьте. Не важно. Миша, так что?

Миша был самым молодым из собравшейся компании. У него были волосы до плеч, наивный взгляд и виноватая улыбка. Суперолег был постарше. Ему было под тридцать. Коротка стрижка, крепкое телосложение. Он был очень растерян и скорее всего в детстве очень много болел. Говорил он с еле различимым южноукраинским акцентом и легкими интонациями Михаила Боярского. Что касается Красавчика, то внешность его более скорее приторно непримечательной для мужской части населения и странно возбуждающим дл женской. Он напоминал смесь спившегося древнегреческого философа и рок-звезды для тинэйджеров. В окно врезалась вторая птица.

- Последние мысли. У меня они были очень странными. Как то даже не удобно…

- Не стесняйся, в более неудобное положение чем ты уже себя загнал ты вряд ли попадешь.

- Я подумал, если написать милую детскую песенку. Про лес, белочек, радуги…Единорогов. В общем, написать такую песню. И в музыкальном сопровождении использовать семплы из развратного секса. Хлюпанье влагалища, капли спермы падающие на пол и тому подобное. Будет ли это звуковым терроризмом или наоборот ребенок почувствует уют и радость. Ведь это можно сказать звуки его начала. Зачатия. Но додумать как-то не получилось.

- Очень хорошо. Суперолег?

- Ааааааааааааааааа. Аааааааааааааааааа. Ебанная залупа. Хуй на вас. Что за блядство? Аааааа….

- А вот и пятый

- Кто вы нелюди ебанные? Голосистые хуи ада? Отпустите меня наконец. Аааааааааааааааа….

В палату вбежала Любовь Олеговна с двумя перепуганными и сонными мужчинами. Они окружили кричащего. Немного посовещались. Произвели необходимые манипуляции, проверили показатели остальных и удалились. Метель стала сильнее. В окно ударилась очередная птица.

- нелюди…горячие столбы…анус Гаусса…ненавижу…ненавижу…ненавижу – пятый стал гораздо тише. Но тем не менее, его бормотание здорово пугало и нарушало мирный ход беседы.

- Злыдень. Мы будем звать его Злыдень

- Верно подметил Красавчик. Ему идет. Матерится. Это плохо очень. Тут лучше без мата. И без агрессии. Суперолег все таки твое слово?

- Да не о чем не думал. Правда.

- А ты красавчик?

- Я о ней думал. Вспоминал ее кожу, дыхание и бла-бла-бла. Сопливая история. Вам точно не захочется ее слушать.

- Рассказывай. С нами теперь последний. Теперь уже можно.

- Да и рассказывать особо нечего. …

- хррррррррррр……небо, вечность, птеродактиль…хрррррр

- Злыдень прекрати. Продолжай Красавчик. Он скоро успокоится. Может даже в адекватное состоянии придет.

- Встретил ее. Не буду с подробностями. Просто встретил. Не в самых обычных условиях. И она была очень необычная. Потусторонняя. Как будто всю жизнь только и делала, что пила пиво и танцевала под поломанное пианино у черной ямы. Если понимаете о чем я. Только очень красиво танцевала. Еще и пела при этом. Тихо и мимо нот, но очень душевно. Мы встречались. Закапывали ее плюшевых медведей, писали стихи, издевались над романтикой и медленно поджаривали холодные яйца условностей дешевыми зажигалками. А потом она внезапно пропала. А я ее искал. Долго. Даже очень. Пробовал забыть. Пил. Искал. Пил. Пробовал забыть и так далее. А потом мне показалось, что она где-то там, куда просто так и не добраться. Сначала были наркотики. Потом эзотерические практики. Потом все вместе. Иногда мне казалось, что я ее почти слышу. Иногда, что почти вижу. Иногда казалось, что я схожу с ума. Я отрастил себе усы.

- При чем тут усы?

- Суперолег не перебивай. Продолжай Красавчик.

- Да усы не при чем. Просто. Просто усы. А потом я устал. Вот и все собственно.

- Жалеешь, что не получилось?

- Нет Миша, не жалею. Может и не было ее совсем. Точнее был, была, была. Может не там искал просто. Я закончил. Передаю эстафету. Суперолег?

- У меня без черной ямы …. И без усов. Попробуем. Скажем так. В один прекрасный момент я понял, что мой социальный лифт никуда не едет. Он застрял между этажами. А кроме того в нем тесно, тускло, грустно и воняет мочой. Да еще и реклама на стене. Которая раздражает.

- Не пробовал лифтеров звать?

- Пробовал первый, пробовал. Только проблема в том, что мой социальный мобильный телефон, отключили уже давно за неуплату. Да и номеров в нем по правде не осталось. Вот и все.

- А мой лифт замечательно ездил. Правда только между первым и вторым этажом. Только я сжег в нем все кнопки, нассал в углу и вышел в подъезд.

- Миша ты вандал и подлец. А еще кажется мне и еврей вдобавок.

Красавчик сказал это с такой легкой интонацией, что все невольно улыбнулись. В окно врезалась очередная птица. Пятый подозрительно молчал. Только время от времени мечтательно хрюкал

Миша продолжил

- Я не знаю как объяснить. Но раз модератор сказал, что надо, значит надо. Спорить не буду. Захотелось получить свою сотню обратно. Мне всегда по жизни очень везло. И в первую очередь везло на людей, которые меня окружали. Везло с девушками. Все получалось просто. Хотя я не особо задумывался о своем поведении. И вообще. Люди странным образом ко мне привязывались. И чем больше они привязывались, тем больше я не задумывался. А потом я понял как делаю им больно. А они меня не наказывали. Все спускали с рук. Я делал им больнее. Несознательно. Просто, от того что можно. И так продолжалось довольно долго. Мне ставало очень стыдно. Я мучился и страдал. Но изменится не мог. Не хотел. Не хотел и не мог. А потом вывел для себя уравнение. Подумал, единичный всплеск горя от моего ухода он же куда меньше чем количества всего того говна, которое я в будущем доставлю всем этим людям. У меня такая история. Первый теперь ты.

- Я перебью. – Злыдень привстал на кровати, и теперь его можно было рассмотреть. Ему было за пятьдесят на вид. Густая и борода и удивительно умные глаза никак не соотносились с его предыдущим поведением. – Простите меня прежде всего. Я не хотел.

- Да ладно, про анус Гаусса хорошо было. Я запомню. – Красавчик негромко рассмеялся. Злыдень тоже улыбнулся.

- Я вообще не склонен. Да и должность не обязывает. Я точными науками занимаюсь. Все хотел открыть что-то, познать. Из научной праздности. Хотел увидеть ответ хоть на один фундаментальный вопрос Вселенной. Не удалось. Подумал так смогу. Нет сил больше ждать и знаю тем более точно, что по другому никак. На этом покидаю Вас.

- Может не надо?

Злыдень отвернулся к окну.

- А ты первый? Какая твоя история?

- У меня нет истории. Я просто люблю эти разговоры. Слежу за Вами. Помогаю чем могу. Считайте меня тем самым милиционером. Это все, что хотел сказать. Теперь дело только в том, что бы каждый понял что ему на самом деле нужно. Зачем ему нужны 100 денежных единиц.

Все замолчали. Начало светать. Метель становилась слабее. Птицы все летели и летели в окно. Потом оно разбилось. Холод и утренняя свежесть ворвались внутрь. Любовь Олеговна проснулась, вздрогнула. Посмотрела на неразгаданный кроссворд, на часы, на пустую чашку кофе. Скоро обход

Миша проснулся от холода. Он не стал открывать глаза, просто спросил

- Я думаю когда разберемся надо будет собрать из нас музыкальный коллектив. Назовемся “Suicade Team”, будем играть развеселую готику. Что думаете? А еще я кажется видел Иисуса. Он был необычный. Побритый налысо, в футболке с надписью Bring Me The Horizont и в желтых джинсах. Он попросил у меня сигарету и попросил, что бы я больше ничего не боялся. Ау?

Тишина.

- Первый?

- Суперолег?

- Красавчик?

- Злыдень?

- Да хоть кто то.

Он открыл глаза. Над ним наклонилась Любовь Олеговна и мерила ему давление.

- А где? Где они?

- Нет их больше. – про себя Любовь проклинала очередное дежурство самоубийств. – Ты один остался. Повезло. Но ничего, теперь точно выкарабкаешься.

- Как все четверо?

- Почему четверо? Трое. Вас всего тут четверо лежало.

Миша провел глазами по палате. Три тела на кровати, накрытые одеялами. Рабочие ремонтируют окно. Только кровать Первого пустая. Он снова закрыл глаза.

Ему снилось что социальный лифт Суперолега едет на запредельной скорости куда-то вверх, или наоборот сорвался с тросов и с той же самой скоростью падает. Что Красавчик танцует со своей любимой у черной ямы. Первый играет им на поломанным пианино. А Злыдень нашедший свои ответы, наблюдает со стороны и улыбается. А он. А он нашел недостающие переменные к своему уравнению. И теперь все будет хорошо. Ведь не каждый получает назад свои 100 денежных единиц.


Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/19634.html