2010-05-13 : Леокадия : Историки

Мне всегда не везло с историей. Или ей со мной. Хотя, что ей до меня? Это слово уже само по себе вызывало благоговейный страх, а позже попросту скуку. Во втором классе я вырезала фотографии и картинки, изображающие дедушку Ленина, из «Пионерской правды», «Костра», «Пионера». Завела 12-листовую тетрадку в клеточку и любовно вклеивала их неумелыми пальчиками прозрачным канцелярским клеем. Учительница, увидев, умилилась, погладила меня по коричневым бантам, поправила мою октябрятскую звёздочку на фартуке, всплеснула руками: - Надо было клеить на ПВА, пожелтеет ведь! Ну, ничего. Сохранишь на память. Для истории. Истории моя тетрадочка не пригодилась. Думаю, мама выбросила её во время очередной генеральной уборки, и никто никого за это не расстрелял. Да простит меня дедушка Ленин. В пятом классе нам начали преподавать историю. Её вела Ирина Ивановна, так же звали новую математичку. Математику как предмет я обожала больше, но «историческая» Ирина Ивановна была круче «математической». Кажется, это были основные понятия Истории СССР. Некоторые даты – 1242, 1380, 1861… прочно осели в памяти вместе с соответствующими событиями. На примитивном уровне я уже осознавала, в какой великой стране живу, и гордилась, что мне посчастливилось родиться здесь. Когда я пошла в 6-й класс, СССР распался, школьную форму отменили, а у нас началась История Древнего Мира. Конфетка! Мифы и легенды Древней Греции, загадочные, уже не существующие страны и города, изобретения древних, используемые и поныне. Уроки вела гламурная по нынешним временам Любовь Николаевна, малоэмоциональная, но приятная глазу любого ученика. А я продолжала стирать воротнички и манжеты и пришивать их по субботам к коричневому платью. Это было вполне обосновано материальным положением нашей семьи, но исторически уже неправильно, хотя я больше не наглаживала по утрам шёлковый красный галстук и не повязывала его трепетно на шее. В общем, эта историческая ошибка вклинилась в наши отношения с историей и Любовью Николаевной. Да простит меня Древний Мир. В 7-м классе началась История Средних Веков. 90-е годы уже вовсю «лихачили», текучесть историков в средней школе ужасала. Я носила розовые туфли, чёрные лосины, юбку-резинку и большой белый свитер с огромной физиономией Дональда Дака спереди. Историю периодически вела завуч, такой же текучий, как и всё в то время. Она протекала в класс перед уроком, давала задание законспектировать очередной параграф и вытекала. После уроков собирала тетради и проверяла. Короче говоря, мы не мешали ей, она не мешала нам, оценки были обоюдоустраиваемыми. Примерно в том же ключе прошли восьмой и девятый классы. С той лишь разницей, что мой мозг уже научился избавляться от ненужной информации, а потому я не помню ни как звали многочисленных учителей истории, ни о чём предмет, ни, как говорится, какого цвета обложки учебников. Да простят меня авторы последних. В десятом классе учителя истории просто не было. Администрация школы решила внести элементы этого «малозначительного» предмета в географию. География была экономическая, вела её стильная тётка с копной волос до попы, в штанах непонятного фасона с «мотнёй» до колен, в прозрачной блузке с декольте и с полным отсутствием нижнего белья под ней. Плюс ко всему у неё была потрясающая фамилия – Берёза. Её манеру одеваться активно обсуждали в учительской, и ей это, похоже, нравилось. Одноклассники не в силах были вести устные беседы супротив практически голого бюста. Она якобы недоумевала, но заменила все устные зачёты на письменные. В конце первого полугодия Берёза уволилась и укатила в Рязань, к маме. С тех пор я отлично усвоила основные понятия рыночной экономики, но в вопросах истории осталась полным дубом. Или берёзой, да простит меня нежный символ Родины. История вернулась в наше расписание лишь в выпускном 11-м классе в лице бессемейной пожилой учительницы с седыми, всегда собранными в пучок на затылке волосами, в юбке до пят и полным отсутствием макияжа. Спрашивала по алфавиту, каждого по параграфу – так что высчитать свою очередь и выучить нужное труда не составляло. Я тогда одевалась «от соседки Ленки», историчке это было пофигу, и в аттестате стояла «честная» пятёрка. Да простит меня моя совесть. В институте история велась только на первом курсе в числе общеобразовательных дисциплин. В I-м семестре она почему-то называлась «История мировых цивилизаций». Вели её в общей сложности опять же текущие 5-6 историков. Во II семестре внезапно она изменилась на «Историю России», и тут-то началось интересное. Половину лекций читал Сергей Николаевич, молодой прыщавый аспирант. Лекции были нудными, большинство студентов просто спали, я же из природного любопытства ставила чёрточки в тетради, обозначая каждое произнесённое историком слово «значит». За 80 минут он умудрялся произнести его от 50 до 150 раз. Я пыталась анализировать, выяснить зависимость этого числа от погодных явлений, внешнего вида преподавателя, количества студентов в аудитории и прочей дребедени. Исследование провалилось с треском, зависимости я так и не откопала. Да простят меня археологи. Вторую половину лекций читал Вячеслав, отчество я запамятовала. Колоритный, низкорослый, он слегка картавил, мило улыбался и периодически произносил коронную фразу: «Вот такие пироги». Из его лекций мы с удивлением узнали, что никакого монголо-татарского ига не было, а был удобный политический симбиоз, что Зимний Дворец брали пьяные красноармейцы, мародёры и извращенцы, и ещё много чего интересного. На зачёт мы принесли ведро пирожков со всевозможными начинками, и почти все успешно сдали этот сложнейший предмет с первого раза. Как староста, я уходила последней, забирая ведомость, чтобы отнести её в деканат. Краснея, историк пригласил меня вечером «куда-нибудь сходить». Я отказала. Не потому, что уже встречалась с парнем, и не потому, что зачёт уже был сдан, и уж совсем не потому, что, накопив на стильные шмотки и рассекая на шпильках по институтским коридорам, носила по старинке байковые трусы и хлопчатобумажный бюстгальтер. А просто потому, что понятия не имела, о чём я буду разговаривать с историком. Да простят меня те двое, что пришли на пересдачу. На этом историки в моей жизни не кончились. Когда я впервые переступила порог отчего дома будущего мужа, сразу в глаза бросились книги: много-много чёрных, красных томов с надписями на корешках: «Наполеон», «Чингисхан», «Петр I»… Отшатнулась. Он почувствовал: - Любишь исторические романы? - Не особо, - уклончиво ответила я. - А я люблю. Мы все любим. На тот момент в доме не было ни одного человека с высшим образованием, но я сразу прониклась глубоким уважением ко всем будущим родственникам. Прикинув, что он не завёл разговора ни о Цезаре, ни о революции ни на первом, ни на втором, ни на двадцатом свидании, я решила дать ему шанс. Сегодня на наших полках чёрные и красные тома исторических романов стоят вперемешку с моими анатомиями, психологиями и любимой классикой. Та же история на полках с дисками. Мы не мешаем друг другу. Он знает о моём комплексе и тактично не настаивает. Единственный раз муж не смог скрыть изумления, когда я совершенно искренне спросила: - А кто такой Колчак? Он молча достал с полки «Адмирала» и протянул мне. Стараясь не обращать внимания на уязвлённую гордость, укутавшись в шёлковый халатик, я начала читать. Эта книга перевернула моё сознание. Но речь не об этом. Да простит меня Колчак. Всё чаще в жизни мне стали встречаться люди, мнящие себя чуть ли не докторами исторических наук. В ста процентах случаев это мужчины. Видимо, потому что политика и история – чисто мужские занятия. Ведь у женщин и так полно повседневных дел – им рожать детей, заниматься хозяйством. А эти мужчины решают глобальные проблемы. Вы тоже знаете их. Едва где-то в разговоре прозвучит какое-нибудь знаменитое имя, или будет упомянуто место сражения или ещё что-то в этом духе, тотчас же раздаются самоуверенные голоса. Как взъерошенные петухи, сначала тихо, потом все громче и громче, набрасываются они друг на друга, кидаются обвинениями в невежестве и примитивизме. Если вопрос имеет различные трактовки в истории, что чаще всего и бывает, тут вообще настоящие словесные баталии разыгрываются. Иногда кажется, что человек может изначально и к другой точке зрения склонялся, но ради спора готов предоставить весомые аргументы для противоположной версии. Петушатся, петушатся, уже и забудут, о чём речь изначально шла. Если робко вякнешь что-то – совсем заклюют: «Уйди прочь, женщина! Ты что, не знаешь историю? Как так?! Позор! История – наше всё! Как ты можешь жить, не зная прошлого?» Ну не знаю. И что? А ты знаешь анатомию хотя бы так, как знаю её я? Как ты живёшь, не зная, как работает твой организм? Или русский язык? Как ты можешь жить в такой великой стране и делать ошибки в элементарных словах? И можешь ли ты утверждать, что знаешь историю – рассуждаешь о каком-то событии с пеной у рта, приводишь факты, ссылаешься на исторические документы, но ведь т е б я ж е т а м н е б ы л о! Да если бы даже и был: присутствуя во время ссоры своей подруги с её свекровью, я абсолютно убеждена в правоте первой, однако подруга свекрови, находящаяся здесь же, имеет совсем другую точку зрения. При этом, кстати, ни её, ни меня происходящее вообще не касается. Так и эти псевдоисторики: каждый кричит, мол, телевизор надо смотреть, книги читать. Посмотрят разные каналы, почитают разных авторов, прикинут в уме что-то, добавят своих разноцветных переживаний, домыслов, и начинается такой словесный пейнтбол! Нередко в запале переходят на личности, портят отношения с живыми, существующими здесь и сейчас людьми из-за разногласий в том, что уже давно прошло. А как же! Принципиально важно, а принципы, они, понимаешь, важнее человечности. Именно поэтому, когда очередные знатоки прошлого ехидно рассуждают о блудливости какой-то императрицы, мне хочется отправить их куда подальше. Да простят меня настоящие историки.

Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/17743.html