2009-04-07 : олейна : 14 НА БЕРЕГУ

НОЧНАЯ ВСТРЕЧА Уже поднося к дому третью охапку, я увидала вдруг ясно-ясно рядом с протоптанной в снегу моими лапами широкой серой тропой её - эту дивную вязь из каких-то темных пятен и тех самых, уже знакомых мне, чужих следов-четырёхлистников. В лунном свете они казались на снегу совсем черными. Как я их не заметила раньше? Или их раньше… раньше и не было их? Они… Они появились – потом?.. Серебристый праздник моего зимнего полнолуния оборвался и застыл вокруг меня дрожащей холодной тревогой, напоминавшей далекую застывшую Реку. Я, пытаясь успокоится, что есть сил прижала к себе охапку грубых сосновых веток и огляделась. Никого, но деревья склонились ко мне, такие угрожающие и безмолвные! Что, что вы хотите сказать? – я прислушивалась, но не могла разобрать их слов. Внезапно я услышала, что говорит вокруг меня пугающая лесная тишина. «Берегись! - проговаривала она. - Берегись!» И я испугалась. Хруп – хруп… - проговорил под чьей-то ступнёй снежный наст. Тресь! – выкрикнула перемерзшая ветка. Ш-ш-ш… - осыпался с тихим злорадным смешком где-то с макушки ели целый сугроб. Кррр - крикнула незнакомая мне птица. И снова, где-то рядом: хруп! тресь! ш-ш-ш… - У-у-у-у-у! – вступил, кажется, близко-близко новый страшный голос. – Ау-у-у-у! – и залился звучным грустным рычанием. Прямо передо мной, почти с самой снежной корки, из непроглядной тьмы под деревьями горели две зеленовато-жёлтые маленькие звёздочки недобрым беспокойным огнём. Не просто горели – следили за мной. - Т-ты кто?.. Ты есть здесь или тебя… здесь нету? – хрипло выговорила я. – Ты понимаешь меня?.. Вы понимаете меня, маленькие зелёные… звёздочки? - Урррр… … - еле слышно отозвались они. – Уррр… - Это вы - мне? - Ау, ау, у-у – выдохнули они мучительно и тихо. - Вам… больно? Плохо? Вы… вы там как? Но в ответ снова обрушилась тишина, страшная и мучительная, страшнее всех звуков, а звёздочки медленно-медленно погасли. Хватит! Не помня себя, я помчалась прочь, не разбирая дороги, спотыкаясь и роняя дрова. А вместе со мною побежала с неба прочь испуганная не меньше моего луна. Мы бежали, не раздумывая ни о чём, пока не остановились обе в кромешной тьме возле моего дома. Да как же это… Да что же… Ох! Отдышавшись, я вошла внутрь, за камышовую дверь, и тихо рассмеялась: я так тряслась, а здесь… Здесь ещё теплится костёр и спят мои забавные соседи самым что ни на есть мирным сном. Даже Авос, изменив своему обыкновению, уже вернулась и спит. Даже Цайаз. Ну что ж… Пускай спят. Я не стану их будить, подложу щепочек посуше, вот эту вот корягу и тоже лягу спать. Мне нужно проснуться пораньше и, как рассветет, сходить к тому месту. Что-то подсказывает мне, что напугавшее меня существо само нуждается в помощи. Я успокоюсь, отдохну и помогу ему. Кто бы и что бы мне не говорил. Как бы не останавливал. Даже если Цайаз будет спорить и плакать… НАХОДКА Ранним утром, пока, к моему великому счастью, всё ещё дремал обессилевший от своих страхов Цайаз, а Шим и Авос потихоньку чаёвничали, я отправилась снова в лес. - За дровами. Сделаю запас. – прошептала я в ответ на вопросительные взгляды товарок, и выскользнула наружу. Взяв с собой палку покрепче и широкую еловую лапу, я побрела по своему вчерашнему следу – туда, где его пересекала четырёхлепестковая вязь. Где же, где?... Ах, вот и она! Но что это? Вокруг следов неизвестного гостя действительно пестрели крупные бурые капли, переходящие потом в пятна, а еще погодя – в целые полосы на снегу. Неужели кровь? Ну ничего себе! Что же здесь тогда произошло? Мне бы взять – да убежать. Но, раз уж есть на снегу кровь, значит, есть тот, кто её пролил. Значит, есть тот, кому нужна помощь? Значит, я должна её ему оказать? Должна. Хоть и… боюсь… Очень боюсь. Следы привели меня к тому самому месту, где сияли вчера в еловых сумерках две неспокойные звёздочки чьих-то глаз. Я подняла осторожно тяжёлые заснеженные ветви и обомлела – какой-то длинномордый серый зверь, безжизненно распластался в бурой луже собственной крови, и, казалось, не дышал. - Бедный, бедненький, - прошептала я и протянула к нему руку, попробовать – жив ли, нет. - Р-р-р, - почти беззвучно задрожали тонкие губы зверя над белыми клыками, дрогнули веки, и на меня взглянул мутный от боли снежно-голубой глаз. – Р-р-р… - Не рычите, Зверь. Я просто хочу вам помочь. – я решительно ухватила его за передние лапы и поволокла наружу; он лязгнул зубами, но только зацепил край моего пледа. - Тихо, тихонечко, я понимаю, вам больно. Но я же помочь хочу! Тем более, вам вредно рычать и щёлкать пастью. Я осторожно втащила его на принесённую мной еловую лапу, рассмотрела рану – сломанная, обезображенная кровавая нога с торчащими наружу костями. Пришлось оторвать кусок пледа и перевязать её, примотав к палке, чтоб не болталась. Больной даже не рычал - не то поверил мне, не то обессилел вконец. - Ну что ж, поехали? – и я поволокла ветку с распростёртым на ней зверем к дому. Пока мы добирались, проснулся Цайаз. Издали я услыхала его громкие крики и плач. Ничего не оставалось, как во все горло кричать в ответ: - Доброе у-утро! Приве-ет! Я уже иду! Иду-иду! Хватит плакать! Э-эй, встречайте гостей! Наконец, я откинула камышовый полог и загянула в дом: - Привет. Ты зачем плакал, мой храбрый добрый Цайаз? Ничего со мной не случилось Я уже здесь – ходила за дровами. Вон какую кучищу натаскала – до весны хватит. Успокоился? Вот и чудно... К тому же, у нас теперь в доме гость, – с этими словами я втащила по длинному лазу поближе к костру в самую комнатку еловую лапу со зверем. - Смотрите, кого я нашла. Он совсем болен и будет жить здесь.

Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/15323.html