2007-02-24 : Шкалабалав : БРЕД И ОБИДА

БРЕД И ОБИДА Меня обидел четырнадцатилетний мальчик. Плюнул в душу. Вова. «Меня зовут Вова, я знаю три слова…» И все из-за бреда. День начался с неприятного сюрприза –– позвонила воспитательница из детского сада и сказала, что у Антошки высокая температура и надо срочно его забрать домой. Было ужасно холодно, а тут ещё Витя ехал в гости, ну я позвонил ему на мобилку, он был уже рядом, и мы пересеклись под мостом. Странно, но он приехал вовремя, я зашел в садик и увидел ничего не понимающего Антона. Вчера у него был День рождения, а сегодня такое. Остановили такси –– вот. Прошлой ночью была ссора с Лесей, и настроение с бодуна было неважное. Она сказала, что всё, она устала, и её достало. Тут она пришла и вела себя почти примирительно, меня же просто тянуло из дому. Мы пошли по барам и –– такая история! Бред. Один бар был закрыт, в другом не было туалета, в третьем только бутылочное пиво и шансон. Ели, пили, а в музыкальном автомате я заказал песню «Ты кинула». Потом пошли в следующую забегаловку, по дороге курнули, взяли коньяк, пошли дальше –– короче, где мы только не побывали. В каком-то кафе мне показалось, что барышня за стойкой обозвала Витю пьяной свиньей, когда он неудачно встав направился в туалет. Я сказал, что это значит, да с какой стати, а она заморгала глазами и спросила в чем дело, объяснил, а она засмеялась и тут из подсобки выходит невменяемый с виноватым видом работник кафе. В другом нас уже конкретно обозвали пьяными и обкуренными персонажами и попросили. Дальше, когда мы вошли в бар, официантка сообщила, что они через десять минут закрываются. Ну, а мы успеем выпить два по сто. Коньяк принесла через пятнадцать минут, грубо поставила два бокала и ушла. Но надо было чем-то закусить, сидели мы ещё полчаса и ждали, когда же она к нам подойдет. Мы начали возмущаться плохим сервисом, подавились коньяком и терпение наше лопнуло, встали и вышли, вот тут-то она нас и заметила, побежала, догнала, а мы ей, что, теперь сразу заметила? Что? Это вы так даете расчет через десять минут? А почему вы нам ничего не предложили к коньяку, мы вам кони что ли? У вас отвратительное обслуживание! И пока все это говорилось, мы попутно расплачивались. Она сказала нам: «Спасибо». Да, гуляли, где-то до двенадцати, разбежались, маршрутки долго не было, на такси не хватало, пришлось идти на трамвай. Вышел на остановке, купил пива и пошел. Но пиво мне так и не удалось попить по дороге. Я о нем напрочь забыл, до дверей донес. Шел домой и пристал ко мне мальчик с огромным ружьем. Дядя, угости сигаретой. Ты ещё маленький, ребенок, а я детям сигареты принципиально не даю. Станешь взрослым и будешь покупать сигареты сам. Ох, навис мальчик! Тычет этим ружьем и идет за мной, требует нахально сигарету, требует и требует. Как опытный бомбардировщик заходит на следующий круг. Стрелять, говорит, буду, если не дашь сигарету. Не дам, ни за что. Снова то же самое. Прошли так метров с двести. Я его спрашиваю, а что ты делаешь на улице ночью, где твои родители? Родители умерли, а он ночью гуляет. А ты голодный? Да. Я тебе могу тарелку супа дать, а сигарету никак. Вот тут-то я развесил уши, поразился, что холодной ночью голодный ребенок сигареты стреляет! Поверил ему. Привел домой, разогрел суп и пошел Лесе рассказывать, какая дикая складывается ситуация. Вернулся и начал его расспрашивать о том, как он живет, где, с кем, ходит ли в школу. А он живо интересуется, где жена и ребенок, можно ли познакомиться. И все тянет его то в ванную, то у вешалки постоять, а потом в комнату пошел отвечать на вопросы Лесе. Ходил несколько раз, я его на кухню к тарелке возвращаю. Иду обсуждать, что делать, может милицию вызвать, а Вова снова в комнату ломится. Вова услышал о милиции и сразу засуетился. Я пошел на кухню и тут начало потихоньку доходить, что во всех его ответах столько нестыковок, что он обязательно врет, а тут Леся меня зовет, ты привел вора. А в чем дело? Он хотел мобилку украсть. Я ничего не брал. Я видела, как на столе исчез телефон, начала набирать свой номер с домашнего, и видимо догадался, куда я звоню, и незаметно положил его обратно на стол. Вова, иди на кухню. И тут меня окончательно озарило. Тарелка стояла с почти нетронутым супом, а он пришел на кухню, и так видимо припекло его, что он начал собираться. Потом меня поразила одежда на нем –– она была чистая. Есть не хочет, одежда чистая –– какой же он беспризорник? Постой, а ты где живешь? Но, он уже собрался и пулей вылетел из квартиры. Я руку в карман куртки, а телефона нет. Леся попыталась его догнать, да куда там! Звонили ему, эсэмэс послали: «Верни телефон, дадим десять гривен». Такое совпадение смешное –– телефон всё время выключался, крышка постоянно отходила и мобилка отключалась. Иной раз приходилось его по несколько раз включать. Надо было просто налепить скотч. И именно сегодня я это сделал, а до этого шага три месяца пользовался таким образом. И подзарядку он не взял, на радиорынке за такой телефон ему не дали бы и двадцатки. Глупый ребенок. Вспомнил, что из-за болезни Антона не смогу пойти на репетицию. Позвонил предупредить, даже на часы не глянул, а было половина второго. Леся говорит, ну и звонок. Половина второго. В это время он ещё не спит. Вова так рвал когти, что своё ружье забыл. Сел я на лавочку и тут как накрыла меня волна обиды, как разрыдался, он же сказал, что сирота, что ему жить негде, что голодный он. Слезы текли, Леся утешала, посоветовала разбить его ружье. Ружье разломалась, а Леся приговаривала, так его, так его, правильно. Как раз такую же пушку Антону на день рождения подарили. Ох, вы слезы мои сине-зеленые! Истерика прошла спокойно. Посидел на лавочке, успокоился, вспомнил о пиве, допил его и лег спать. Утро было туманное –– надо было идти в магазин. Попросил Лесю подождать десять минут и вышел. Иду, а навстречу мне два мальчика –– один из них Вова, а у другого такое же ружье, какое я разломал и такое как у Антона. Идут прямо навстречу, увлеченно разговаривают, ничего вокруг не замечая. Вова, что же ты делаешь? А они побежали, перебежали через улицу, остановились и смотрят на меня. Я перешел дорогу, почти дошел до них, а они опять отбегают, я им вслед, Вова, стой! Не бойся, верни телефон! Подошел я к ним, а он мне говорит, пока не вернешь ружье телефон не отдам, и протягивает мне телефон. Потом вспомнил о симке, вынул свою, вернул мою, завернутую в сигаретную фольгу и смотрит на меня. Мол, ну? Что Вова? Ружье. Нет ружья разломал я его из-за тебя, и дело не в телефоне, а в том… Да я всю улицу соберу, ты мне десять таких ружей отдашь! Пускай, там и поговорим…Я тебя накормить хотел… Нечего кого попало домой приводить! Пожалуй ты прав, обязательно учту. Развернулся и пошел в магазин. Ты сказал на десять минут, а уже почти двадцать пять. Я ей показываю телефон. Встретил, отдал, просто диво, не убежал. Леся вышла из дому, и видит опять Вова с этим мальчиком. Леся ему сказала, что его отпечатки пальцев уже в милиции и, что если он засветится где-то еще, то… Ну по мне это было лишнее. Леся считает, что он наверняка нюхает клей, глаза у него были стеклянные, и к супу он не притронулся. Наверняка есть родители, одежда и волосы у него чистые. А, что же он делал на улице, утром в половину восьмого, после двух часов ночи? Он, что, не спит? Школы закрыты на карантин –– грипп. Местный мальчик. Вова… А чего они то убегали, то останавливались? Ночью ведь убежал –– ищи-свищи. А тут убежали бы, да и все, пожалуй –– бегать за ними я не собирался. Сигареты, клей. Стоят и смотрят. Отбегают, стоят и смотрят. А утром обиды не было, появилось чувство реальности, понимание идиотизма случившегося. И побарабанизм. Сине-зеленые уши и буря в стакане. А утром –– похмелье, вперед в магазин и снова он.

Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/10924.html