* * *
Брожу по немолодым улицам,
В свежем дожде зелена весна,
нова,
По-старому необычно выглядят пространства.
Все также, в принципе схоже, хоть и ниже и уже
Еще старше стали дома.
Вспоминаю… горькое времечко,
Где ведь тоже была искра.
Все казалось серостью,
И печаль та же не ушла.
Изменилось лишь состояние,
Изменилось лишь ощущение,
Отдаленный, спустя, от земли,
Намного шире разделение.
Хоть глубже мысль,
Но чуткость дребезжит,
Есть слезы, но не те,
Есть дрожь – порывы имитаций –
Желанье мстить не испарится…
Вот тут крыжовник рос, за тем оврагом в лесополосе я с жадностью рвал, глотал смородину красную, белую, черную… а там за забором заброшенного детского сада, спрятавшись от проклятых детей в зарослях кустов деревьев и листвы, я мечтал, и искрились мои глаза. Я ненавидел, ненавижу, и видел, вижу свет. Я всегда тогда думал, что если уничтожить большинство людей, почти всех людей и оставить светлых и уже не людей, а свет, то жизнь, станет жизнью и обретет смысл. Прошло больше десятка лет, и в глубине моего сознания осталась эта истина. Все обросло формами, сотнями, а может уже тысячами книг, но то, то не ушло и никогда не уйдет…
Нет уже заброшенного детского сада, здание, конечно, осталось… только какое? За непрозрачным, высоким забором уже ничего не видно. На проходной шлагбаум. Очередное изнасилование, очередной веток прогресса. Дворики и лесополосы между домами стали заметно чище, (работа дворников таджиков). Ушла какая-то естественность, выполнена человеческая воля… но люди, люди остались прежними? Нет, стали еще хуже. А может мне так кажется. У детей, отроков, юношей пустые серые глаза. Из стороны, из уст доносятся какие-то пошлости. Проходя мимо знакомых, но изменившихся лиц, остаюсь не узнанным. Короткая память, скоростной бег круговорота плоти. Я не буду другим, этот мир не будет другим. Сегодня загадал желание, чтобы моя истина исполнилась… четно. Искра не дала пока плода.
* * *
Предпоследний вздох земной –
Окончание весны,
Продолжительного лета
И последний стон сосны.
За тебя одну страдаю
Верный спутник этих мест
Я, вспылив, кинжал втыкаю
В ту березку в стороне.
Ты усладное изделье,
Ты безликая душа,
Ты страдальческое тело
Для чего ты создана?
Очень жаль, но ты же в жертву
В этой почве возрастаешь,
Все в угоду человеку,
Все в угоду ты страдаешь.
Бог немилостивей геенны
Та честнее и проста,
Он не клык, не Сатана,
Но Он хуже… хуже скверны!
Прародитель бытия… |
