Срамота ведь какая… Блевать в пролеске тройной малюткой, бросать поносную торпеду возле деревца и все это делать одновременно.
Три года назад я впервые приехал на шипит. Было по приколу вценить укурышей, их тупорылых деток и не менее тупорылых телок. И нужно же было так обпиться, в срам наебениться, чтобы загадить весь палаточный городок дерьмом и блевотой.
Наутро потлачи не спеша, еле дыша, постанывая, начали понемногу вылазить из своих палаток. Я же, полная пьянь, всю ночь не спал. Я всю ночь срал и блевал. А теперь ходил с дешевым мачете в правой руке, подковыривал дерьмо и бросал в разные стороны. Главное подальше от палаточного городка. Но бздело невыносимо.
Потом я стопом ворвался на арт поле. И было же так обпиться, чтобы вырыгавшись за сценой, вернуться к своей подружке и поцеловать ее страстным поцелуем в губы.
Ты что, молоко пил? – спросила она.
Да, блядь, именно молоко. Козье.
Далее мы погнали в крым. В бухте, убитые портвейном, маслали друг дружке волосянки. Тогда я впервые увидел белое выделяемое из ее пизденки. Ее мохнатка подванивала рыбешкой, но я не обращал на это особого внимания, списывая все на дорожную пыль.
В последний день мы сидели на каменистом пляже, и пили водло. Ангелок умостился голой под бок. Я понемногу заливался бырлом. Думал о том, что завтра нужно ехать домой, и что это мега нехорошо. Вдалека вспыхивали молнии, и я в полуобморочном состоянии клонился в сон. |