Бабушкин проснулся в холодном поту и с решительной мыслью уйти от жены. Почему вдруг у него созрело такое решение, объяснить он не мог. И не приснилось, вроде, ничего плохого, и жена посапывала рядом вполне безобидно и умиротворенно. Бабушкин начал пристально рассматривать супругу, выискивая недостатки, приобретенные за пятнадцать лет семейной жизни. Ничего сверхъестественного и нового он не увидел. Та же постоянная мальчишеская стрижка, те же губы ниточкой, та же ямочка на правой щеке. Бабушкин перелег к стенке и начал осмотр с иного ракурса. Жена сладко потянулась и отвернулась от мужа. У Бабушкина предательски заурчало в животе. С твердым намерением навернуть пару котлет он, уже было, собрался встать, но нечто привлекло его внимание. Из потолка на него смотрела огромная рыба. Бабушкин ущипнул себя, ускоренно заморгал глазами. Рыба не исчезала. Он принялся вспоминать какую-то молитву, но тщетно – все разом вылетело из головы. Рыба заговорила:
- Чего не спишь? Тебя что-то тревожит?
Испуганный Бабушкин, не смея пошевелиться, смотрел в потолок. Жена даже не шелохнулась.
- Ты кто?
- Лещ. Бабушкин, как не стыдно? Ты же рыбак. Не узнал? Прошлым летом на Клязьме был? Или запамятовал?
- Был. Но говорящих лещей не ловил, ей-богу.
Супружница продолжала сладко посапывать. Кушать Бабушкин враз перехотел. Теперь ему захотелось в туалет. Но конечности словно пригвоздили к кровати.
- Ну вот. А пока ты был на рыбалке, твоя милая женушка развлекалась с залетным афроамериканцем, студентишкой из далекой Нигерии. Вот так то, Бабушкин. А твоя грудастая любовница коротала время со своим тренером по фитнесу. Все бабы по своей натуре – продажные шлюхи. И чем больше ты им отдаешься, из кожи вон лезешь, тем хуже для тебя. Они используют тебя всю жизнь. Они – неблагодарные твари…
Дальше Бабушкин уже ничего слышал. Он схватил, стоявший на тумбочке ночник и со всей дури запустил в потолок. К великому его сожалению, вместо потрохов леща с потолка посыпались осколки. Итальянская дорогая люстра была разбита вдребезги.
Тут же проснулась жена, и Бабушкин понял, что лучше будет действительно уйти.
Закрывшись в туалете, позвонил Армену. Заказал еще партийку дури. |
