глупый зелёный кузнечик.
острым листом подорожника
прямо посреди бесконечного поля
где-то в шестидесяти трёх милях на юго-восток от Полтавы
он делает себе сепуку.
пока другой кузнечик отсекает ему голову стеблем одуванчика
в глазах его отражаются жёлтые подсолнухи
мать-и-мачеха
сон-трава
и душистыи чебрец.
говорят что сорок семь процентов кузнечиков реинкарнируют в китайских крестьян
семнадцать процентов в японские тамагочи
и только полтора из тысячи попадают в Баден-Баден.
глупый зелёный кузнечик.
острым листом подорожника
прямо посреди бесконечного поля
где-то в шестидесяти трёх милях на юго-восток от Полтавы
он делает себе сепуку.
пока другой кузнечик отсекает ему голову стеблем одуванчика
в глазах его отражаются жёлтые подсолнухи
мать-и-мачеха
сон-трава
и душистыи чебрец.
говорят что сорок семь процентов кузнечиков реинкарнируют в китайских крестьян
семнадцать процентов в японские тамагочи
и только полтора из тысячи попадают в Баден-Баден.
глупый зелёный кузнечик.
острым листом подорожника
прямо посреди бесконечного поля
где-то в шестидесяти трёх милях на юго-восток от Полтавы
он делает себе сепуку.
пока другой кузнечик отсекает ему голову стеблем одуванчика
в глазах его отражаются жёлтые подсолнухи
мать-и-мачеха
сон-трава
и душистыи чебрец.
говорят что сорок семь процентов кузнечиков реинкарнируют в китайских крестьян
семнадцать процентов в японские тамагочи
и только полтора из тысячи попадают в Баден-Баден.
Это я к чему наваял? Да к тому, что йебали мы и бабочек и гусениц.
Я стрекоз в децтве сушил меж страницами толстого фолианта Толстого "Война и Мир", где-то в районе полёта Наташи Безуховой из окна.
Удачи. Текст - гавно. В отстой.
Это я к чему наваял? Да к тому, что йебали мы и бабочек и гусениц.
Я стрекоз в децтве сушил меж страницами толстого фолианта Толстого "Война и Мир", где-то в районе полёта Наташи Безуховой из окна.
Удачи. Текст - гавно. В отстой.
