Заблудились как-то в лесу под Гомелем три чувака. Глядят по сторонам и понимают, что всё, безнадёга. Вдруг видят - под берёзой мужик сидит, седой такой, с хайрами и бородой. Весь в джинсу прикинутый, глаза щурит, трубочку покуривает. Подходят они к нему поближе и спрашивают:
- Дядька, ты кто?
- Лукомор я, - отвечает дядька. – Бог и хозяин лесных просторов. А вы кто такие будете и куда путь держите?
- Я Афанасий Лука, хочу купить три амстердамских сундука, - говорит первый чувак.
- Я Тимофей Савелий, хочу найти туркменской шрапнели, - говорит второй.
- А я Иннокентий Дзот, иду просто так, еби его в рот, - молвит третий.
- А я Лукомор, каждому на дорожку даю мухомор, - продолжил тему лесной дядька, спиной к берёзе привалился, ноги вытянул, голову вверх задрал и давай колечки в небо запускать - пых-пых-пых. - Чё стоите, чуваки, словно Чапаев на берегу реки? Вон за опушкой, налево, выходите в соснячок - злоебучий сучок, а там в клетушке, на лебяжьей подушке Гидра Психотропная спит, кто её головы лишит, тот не лыком шит.
- Фак ин шит! - напрягся первый чувак как струна у рояля, даже ногой эдак притопнул, будто Setter Irlandsky на Zaiku.
А Лукомор прищурился одним глазом, словно подмигивает, и продолжает себе пыхтеть:
- Ежели вправо оборотиться, там пригорочек, с него скатиться, нырком, кувырком, прямиком, в пустынный оазис, и сразу в князи. Блядей там как грязи, и все - шалушки, до третьей кружки. Отсосут с проглотом Савелию и Дзоту.
- А напрямки-то чего? – спросил Иннокентий Дзот, проводя языком по руке.
И тут Лукомор как дунет со страшной силой, все трое и рухнули не сходя с места.
- Ну-ка стоять, чуваки! - крикнул Лукмор и стукнул кулаком по берёзе. - Стоять по стойке смирно! Равнение на середину! Делюсь с вами своим секретным планом топографического значения! Если вот встать и вперёд поглядеть, и двигаться прямо на солнце, там, чуваки, всё просто. Там, в заповедных лесах растёт Главная Говнососка Страны, дядя Витя её посадил, ещё в прошлом веке, а семечко сами знаете откуда привёз.
- И какой нам с неё понт, с Говнососки-то? – в один голос спрашивают чуваки.
- А понт такой, кто прямиком пойдёт, тот её себе и найдёт, и не страшны будут ни менты коварные, ни бешеные собаки, ни ломовой отходняк, ни стрёмный передоз, ни толпа весёлых пидарасов. Ничего не страшно. А трубочку хоть подорожником сухим набей, всё одно тащит в полный рост.
- Вот, затянись, - костлявая рука Лукомора протянула Иннокентию Дзоту трубочку. – Что я курю по-твоему?
- Тьфу, блять! – закашлялся Дзот и трижды сплюнул. – Это паходу сено какое-то или чай грузинский.
- Так и есть, - улыбнулся Лукомор. – То, что для тебя чай грузинский и сено, для меня – шала отборная с шишками непальскими. Сечёшь?
Дзот Иннокентий, Тимофей Савелий и Афанасий Лука переглянулись. Постояли они так, постояли, да и пошли. Каждый своею дорогой…
А историю эту мне поведал один знакомый поэт, который пролетал на аэроплане над теми самыми местами и которому именно тогда, в ту самую минуту надобно было с совершенной определённостью построить систему уравнения трёх неизвестных. |
