Они появились совсем другие: с виду бодрые, умелые, зрелые и спелые. Говорили четко и разборчиво. Били по ебалу, но всегда с улыбкой и уважением. Загорались признанием и честью. Всегда любили, всегда ждали.
Всегда любили. Всегда ждали.
Я пошла им на встречу и подняла их солнечное знамя. Брызгала взглядом, как грибной дождь, слушала песнь стаи. Стучала сердцем о пышную грудь. Горевала. Лаяла. Смеялась!
Смеялась!
Дни - хрупкие столетия, ржаные сухари с маком, стройные горелые спички, малые галактики, сухие папиросы. Повествование о злой гадюке, ставшей памятью и предзнаменованием для свершения того, чего еще даже я не придумала. Мои браться - камень, ножницы, бумага. А значит я буду жить! Мои сестры - зависть, мерзость, любовь.
Я буду жить!
И вот теперь стою перед тобой. Зову за собой, зная, что все это в моей акварели, все, что я нарисовала - сбудится. Выльется наружу, крикнет в каменное лицо, лопнет и брызнет противной субстанцией. Погладит по плечу. Найдет нужное слово. Согреет взглядом.
Они совсем другие, но я буду жить! |
