(Посвящается всем погибшим во второй мировой. Вечная память героям.)
...Холодное, безразличное солнце вышло из-за горизонта. Штурмфюрер СС Хельмут Манберг очнулся от непродолжительного, болезненного забытья. Наступило новое утро и значит опять, с той же наглостью и упрямством, под аккомпанемент из автоматный очередей и артиллерийских залпов, пойдёт на штурм русская пехота. Уже две недели идут бои за Берлин. Уже погибли старики, уже кровь шестнадцатилетних мальчишек оросила мостовые тысячелетнего рейха. По городу всё сильнее ходят слухи о самоубийстве фюрера. Хельмут не верил им, он лично видел элитные танковые части СС - эскорт Гитлера. Они бросили немецкий народ, бросили германию, бросили империю. Недалеко, у стены полуразрушенного театра заиграла губная гармошка. Заиграла похоронную песню Германии. Последние танковые соединения покинули берлин и отправились в киль. Скоро кончатся фаустпатроны и неумолимые гусеницы раздавят ту горстку солдат, что до сих пор держится в городе. Угасло неистовство артиллерии, последним выстрелом отколов кусок от соседнего дома и накрыв им молодого оберлейтенанта. Ему ещё не было семнадцати а у него в командовании были два десятка хромых и убогих стариков из последнего набора. Наступила тишина изредка прерываемая всхлипами полумертвеца, пытающегося собрать и засунуть свои внутренности обратно в живот. Сначала послышался лёгкий, неумолимо усиливающийся гул, а потом показались и сами машины смерти. Вторая противотанковая батарея открыла точный, но бесполезный огонь. Скоро её смели, заодно уничтожив пару миномётных расчётов. Танки вышли на Кенигштрассе и подорвались на минах. Непобедимая железяка погибла в один момент оставив за собой шлейф дыма и не оставив в живых храбрый экипаж. Как поэтично иногда выглядит смерть, - подумал Хельмут и решил отправится к Рейхстагу, откуда всё сильнее слышались выстрелы. Кёнигштрассе была безлюдна, там не было ни души и лишь смерть витала в воздухе. В окнах виднелись снайперы - вчерашние почтенные жители берлина. Смотрели с остервенением и злобой на идущего СС-овца. Когда Германия выигрывала - они думали, что выигрывают только они, когда ей выпала чаша неудач они посчитали, что во всём виноваты нацисты. Неблагодарные свиньи. Свиньи улюлюкали и надсмехались...Впереди уже виднелась громада Рейхстага. Десятки танков стреляли в упор по зданию, когда то бывшему судилищем всех народов. Кое где раздавалась пулемётная трескотня. Неожиданно 44-х летний Манберг понял всё. Понял бесполезность сопротивления, понял предательство армий в Баварии и Рейнланде. Он посмотрел на небо оно светило на обгоревшую землю бальзамом невиданной силы, успокаивало и утешало. Хельмут вспомнил, что не спал уже несколько дней. Он зашёл в тихий подвальчик одного из домов и заснул. Ему снились родные домики Шварцвальда, бои на Марне в 1940-м, курская дуга. Вдруг ему стало хорошо и приятно. Заката он не увидел...
...
- И вот я ему тогда хрясть ножом в шею, как свинью, тут он и издох... А здоровенный фашист был, молодой - много, сволочь, значит, кровушки попил! - закончил свою речь калмыковатый Юсуп Макарович. Он пощурил глаза и посмотрел сначала на трофейный рыцарский крест, а потом на обомлевших детей. Прозвенел звонок и дети вышли из класса, а престарелый танкист ещё долго с умилением вспоминал свой на редкость удачный поход в туалет... |
