Откуда он и куда шел?
Купил кофе. Растворимый. Заварной ли или растворимый не имело значения. Стимуляция – вот и всё. Горячий, пришлось ждать остывания жидкости. Подумал. Говорили, будет холодная зима, после жаркого лета – закономерность. Город. Улицы. Дома.
В квартирах живут люди. Квартиры разнообразные. У кого какая. Перед вывеской, фронтально, под углом девяносто градусов, лоб в лоб кричала и хватала реклама очередного комфорта. Заглянул в музей посмотреть офорты.
Наушники в уши, отключил звуки города, наполнил музыкой и расшевелил эмоциональный аппарат. Проблеск солнечных лучиков сверкнул в зеркальных стеклах огромного офис-центра.
Накрапывал дождик. Серели облака. Пробежала стайка уличных собак, звонко гавкая по сторонам. Беззаботные кеды беспомощно созерцали приближение Деда Мороза. Часы в городе показывали разное точное время. Больше всего время гуляло на новых табачных киосках: число, месяц, год, час и минута ни разу не совпали в точности с хронометром суток. Серели облака. Листва совсем уже не желтела, а ожидала метлы дворника; вся скукоженная, мокрая и наивная вспоминала свою зеленую юность и молодость; под их кронами на лавочках в тридцативосьмиградусную жару укрывались от зноя юные парочки или компании и изнывали от зноя южных дней. Цветы росли неподалеку: фиалки, хризантемы, тюльпаны, гвоздики; травка зеленела: пустотел и душистый чабрец, боярышник и синеглазка. Пикировали ласточки.
Пейзаж был изумителен: холмы величаво раскинулись, оголив песчаные бока, на них умельцы умудрились вырезать портреты, фигуры; вдали текла широкая древняя река, которая все время перевозила торгово-военным путём множество народов; перед рекой и за ней виднелись этажи новых зданий, которыми последнее пятнадцать лет усиленно застраивали город; люди ютились на холмах и весело проводили время, иногда омрачая свой праздник ссорой и руганью. И где же в этом городе, в этом огромном мегаполисе - любовь? В сердце и только. |
