Крео №5. Без туфелек веселей
Радио – подлая вещь. С утра поет: «Даже если вам немно-ого за тридцать...», ну и советует надежу на принца не терять, только зря перед ним не кобениться – принц пошел пуганый: уйдет и не засмеется. Ну а тут не то что о принцах подумать – разогнуться некогда: девки все готовятся к выпускному, а ей, Натахе, еще грядки копать.
Наташка через большое окно-витрину заглянула со двора в дом, посмотрела, как разбирают покупки прибарахлившиеся по случаю сестры и мачеха. И так ей захотелось выть, аж челюсти свело! «Разорили местный секонд и наряжаются, коровы. А ты им тут и стол на шесть персон накрой, и сортир помой, и огородом займись, и труселя постирай, и уйди с глаз, не воняй. А чем я хуже? У меня что, не выпускной что ли?»
В сердцах Натаха отшвырнула лопату и стала посреди двора – лелеять свою истерику. Ей все время талдычили: у тебя плохие гены, ты вся в мать свою проститутку и психопатку, тебя надо в узде держать. «Сейчас они узнают, что такое плохие гены, я им покажу характер! Они себе свою узду так засунут!...»
- Наташ, а Наташ! Иди сюда, только чтоб твои не заметили. – это от калитки ее позвала крестная, теть Нинка, мамкина подруга.
С тех пор как отец с матерью развелись, теть Нинке сюда дорога была заказана. «Чтобы не разрушала семью и не влияла дурно на ребенка» – мачихина формулировочка, завучка хренова. Но та умудрялась иногда девчонку перестревать где-нибудь по дороге со школы или вот так вот на огороде, и передавать весточку от мамки, денежку или гостинец.
То, что мамка у нее не святоша, Натаха знала и от отца, и от щедрой на комплименты мачехи, и от добрых людей. Что уж, не маленькая, понимает, что не мамка у нее, а вынос мозга всей деревне: гуляла, выпивала, в лицо отцу орала – да ты не мужик, ты просто зав чужим гаражом. А после развода и лишения прав на ребенка, то есть на нее, на Натаху, вообще сорвалась – говорят, даже ширялась внутривенно. А дозу, чтобы вмазаться, доставала без денег и понятно каким образом – орально-анальным. Так бы и скололась, но чудом соскочила – мужик один помог, бабу красивую пожалел. Так, под его крылышком, она и двинулась на секс-гастарбайт в Турцию, чем вообще плюнула в чистые деревенские души.
Бабы вон все жалуются: мы ехали официантками, посудомойками, а нас там трахают. А Натахина мать знала, зачем ехала – быстро выбилась в люди и даже завела свое «уютное кафе на улице с плетеной мебелью» и с крепкими кроватями на цокольном этаже. Денежка у нее водилась, и Натахе – только паспорт получить – можно было бы ехать к мамке. А что тут делать? Обслуживать батину телку с ее дочерьми? Так что теть Нинке она обрадовалась:
- Привет, крестная. От мамки что?
- Та да. У тебя ж в этом году выпускной. Эти курвы платье тебе нормальное не купят – будешь скромненько, белый верх, черный низ и сбоку бантик. А мамка тебе такое платье передала – ммм! Восторг. У меня висит – забеги перед выпускным, превратим тебя в человека. Пусть поглядят на тебя и станут локти кусать. Да?
- А размер какой?
- 46, на твой росточек. Если что - я подошью быстренько, я умею – вон дольче-габана на рынок шью, никто не жалуется. И эта, экипировка… ну аксессуары – туфельки, сумочка, тудым-сюдым. Все есть. Моя доча тебе на плойке локоны завьет, подкрасишься, надухаришься - и будешь звезда пленительного счастья.
- Ай класс! – Натаха даже задохнулась от счастья. – Я прибегу! Спасиб, теть Нинка!
- Мамке спасибо скажешь, как увидитесь. Любит она тебя. Да и похожи вы – как две капли воды, честное слово. Ну, бывай, золушка.
___
Оставшиеся до выпускного дни Натаха летала как на крыльях – ее можно было грузить любой работой, плевать в глаза и заставлять пить кураре – все было бы нипочем. И дело даже не в том даже, что и у нее все теперь будет как у людей. Больше радовало то, что она сможет утереть нос и показать всем – вот кто королева бала. И что вся эта система неприятия, отчуждения и осуждения авансом, за чужие, не ее даже, подвиги, которая так давила с детства, рухнет – не выдержит такой проверки на прочность ее, Натахиной, неземной красотой.
Отстояв, как и пророчила теть Нинка, последний звонок и торжественную часть с вручением дипломов в прикиде «белый верх - черный низ», Натаха была сослана домой. Мачеха пригнала отца на машине со их отутюженными платьями, развесила пока у себя в кабинете. Потом они с дочками погрузились к отцу в тачку и повеялись в парикмахерскую, в район, наводить красоту на свои три волосины. А Натаха зло ухмыльнулась им вслед, стащила с головы заколку и тряхнула своими тяжелыми и блестящими как медь волосами – вот она, свобода! И чуть не вприпрыжку понеслась к крестной.
- Ну что, готова? – крестная смачно потягивала переданный ей мамкой в благодарность «Будвайзер» и сама-то уж точно была готова и к подвигам, и к перевоплощениям. – будешь? Нет? Ну давай, бегом в душ, пятки поскреби – там терочка специальная есть. Жень, доча, покажи ей. И скоренько сюда - будем делать королеву.
Что там шоу «Лялечка»? Какие там «гадкие утята» вместе с лебедятами? Изумрудное с блеском платье сидело идеально – тонкая талия, крепкая попка, высокая грудь – все напоказ. Удачная длина, обнаженные плечи и красивый вырез на груди, шикарные, фирменные, туфли и такая же, к ним, сумочка. Необычная и такая недетская бижутерия: колье-змея как бы сползало с шеи и покоилось на груди, браслет, змейкой поменьше, охватывал чуть не все предплечье. Уложенные ассиметрично локоны и вечерний макияж - ВАУ! «Это не я, - хотелось кричать Натахе, а еще хотелось орать – мамка, я тебя люблю!»
- Ну все, готова. Жень, сфоткай ее, мы Лариске, мамке твоей пошлем, - теть Нинка сделала вид, что еще что-то поправляет, и стала рядом в позу. – Есть? А теперь давай и я тебя с Натахой сфоткаю. Нравится? То-то же. Я тебе не хуже пошью. А теперь это, у меня муж по делам в город едет - он тебя к кафешке подбросит. И это, если захочешь, он в двенадцать будет назад ехать, посигналит – выйдешь, заберет тебя и подвезет. Твои от злости срать на один гектар с тобой не сядут, не то, что в машину. И папашка твой, подкаблучник, погоды не сделает, точно говорю. Так что лучше с моим приедешь. Можешь и у нас заночевать, не маленькая – решай сама. Добро?
- Ага.
Натаха не стала говорить «Спасибо, дорогая крестная». Чмокнула в щеку ее и Женьку и порхнула в машину:
- Как я, дядь Толь?
- Ну… Мечта-а… - только и выдохнул тот и дал по газам.
На этом мечта и закончилась. Дальше закрутилась в спираль, покруче змейки на руке, такая реальность, что мама не горюй.
Натаха вошла в кафе – и все лавры, все взгляды, все вздохи, как осенние листья, посыпались к ее стройным ножкам. Ни ее неумение стоять на каблуках, ни даже то, что после первого шампанского, которое обожгло непривычную слизистую и колючим комом провалилось в голодный желудок, она пошла в разнос, не испортило впечатления. Тихая, хмурая и забитая мышь Натаха, дочь Лариски-проститутки, так красиво давала жару! Она пила все и со всеми, разбросав свои хрустальные туфельки, выплясывала на сцене, на столе, на барной стойке, ущипнула за задницу физрука и бросила салатом в мачеху. Кто только с ней не фотографировался и кто только не целовался.
Когда пробило 12, Натаха, сбежав от парней, уже жестоко блевала в сирени у парадного входа. Там ее и нашел дядя Толя, погрузил на заднее сиденье и, прикрыв пиджачком, дал ребенку заснуть. А уж то, что в эту жаркую ночь он и стал ее принцем в своем «Москвиче», мы говорить не будем. Натаха все равно ничего не помнит, дядя Толя и под дулом автомата не сознается, а крестной знать ни к чему. Зачем разрушать семью, вековую дружбу и красивую сказку, после которой остались грандиозные фото, зеленая улица к мамке в Турцию и ненависть к радио, которое так громко поет по утрам всякие дурацкие песни? |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
Оценка будет видна после завершения конкурса.
Проголосовавших: 6
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
